Дэймон вздрогнул, когда она так неожиданно сменила тему. Он разжал руку, и она высвободила свою ладонь.
Он не хотел говорить об этом. Это было слишком личное. Он посмотрел ей в глаза.
Теперь она принадлежала ему. Он вытащил на поверхность боль и страх из прошлого Калли. Теперь он ее понимал, хотя бы отчасти. Шесть лет с человеком, которого она не любила и не уважала. И все же она предпочла жить с ним, только бы не причинить боль тете и сестре, которых так любила.
Калли Манолис совсем не такая, как он думал. Она сильная, принципиальная и честная.
Полная противоположность той женщине, о которой она сейчас спрашивала.
Калли смотрела, как Дэймон отодвинулся, ни слова не говоря.
Впервые в жизни она сказала правду о своем замужестве. Даже тетя Десма не знала всей правды. Она бы стала винить себя в том, что не помешала этому браку. Ей понадобилось собрать в кулак всю свою волю, чтобы сохранить хоть каплю уверенности в себе за годы жизни с Алкисом. И извинение Дэймона было для нее как глоток свежего воздуха.
Извинение — такая простая, казалось бы, вещь. Но очень важная. Ей стало легче. Она… доверяла Дэймону. Ее история по-настоящему его шокировала.
Если до этого она только подозревала, что он не такой жесткий и эгоистичный, как она раньше считала, теперь у нее были тому доказательства.
Между ней и Дэймоном была какая-то необъяснимая связь, более глубокая, чем просто сексуальное влечение. И сейчас она впервые осмелилась надеяться, что ее чувства к нему не напрасны.
Он провел рукой по волосам, на лице его застыло мрачное выражение. Значит, шестое чувство ее не обмануло. Какая-то женщина оставила в его жизни нестираемый след. Доверяет ли он Калли настолько, чтобы поделиться с ней этим секретом? Она затаила дыхание.
— Лета Ксантис, — почти прошептал он. — Она напомнила мне Лету Ксантис.
— Лета… — Калли нахмурилась.
Это имя было ей смутно знакомо.
— Я забыл, ты же росла не в Греции. Она была женой самого влиятельного медиамагната Европы.
Калли кивнула:
— Она умерла, да?
— Да, от передозировки наркотиков. Такой шум тогда поднялся.
— Она была другом вашей семьи?
Дэймон фыркнул:
— Вовсе нет!
Он резко поднялся и подошел к перилам на краю террасы.
— Мы не общались с людьми ее круга. Когда мой отец умер, мать зарабатывала на жизнь тем, что убиралась на виллах богатых семей.
— Сколько тебе тогда было?
— Семнадцать. Я бросил школу и работал в тех же поместьях садовником и чернорабочим. Но я зарабатывал слишком мало, на всех нас не хватало, так что маме пришлось работать много лет. — В голосе его прозвучало сожаление.
