— И какая же у вас собака? — спросил он, сдаваясь.
— Спаниель, — объяснила ему учительница, — что означает: испанская собака, эта порода из Испании происходит. Зовут кобеля Джипси, потому что он черный, это слово английское, означает — цыган.
— Если пес испанский, почему его по-английски зовут? — спросил Кашпарек.
Учительница рассмеялась, карие глаза ее заблестели; да, логично, согласилась она.
Тайная надежда Кашпарека, что теперь ему не раз представится случай так же славно потолковать с красивой учительницей, не оправдалась: учительницу он не видел с тех пор, видел лишь ее угрюмую, с безобразно опухшими ногами мамашу, которая каждое утро в восемь десять передавала ему у подъезда собаку, а в девять там же получала обратно. Расплачивалась с ним тоже мамаша. Джипси, как новичка, в своре приняли неприветливо, особенно недовольны были Элек и Динго: они, собственно, на него налетели и при самой первой их встрече. Молодая учительница, не раз наблюдавшая уже, как старик со своими собаками шествовал к насыпи, однажды пошла за ними до пустыря и через некоторое время спустила своего спаниеля; Джипси бочком подобрался к собакам Кашпарека, обнюхал Лохматку, та, стремительно обернувшись, щелкнула на него зубами и убежала; но два фокстерьера, как два ревностных рыцаря, бросились на непрошеного ухажера и обратили его в бегство. Джипси помчался по кругу, Элек и Динго тесной парой — за ним. Спас положение Бруно: он подхватил какую-то палку и в надежде, что спаниель попытается ее у него отобрать, выскочил перед носом Джипси. Легавые — великолепные бегуны, ни одна собака не может догнать их; Бруно задирал голову с зажатой в зубах палкой, выворачивая ее назад, дразня собак, шея его изгибалась, как у породистого скакуна; так они и носились вокруг Кашпарека: впереди всех — Бруно, в желтых глазах которого пылал хмельной восторг стремительного движения, за ним — спаниель, словно преследуя Бруно (на самом же деле это за ним, беднягой, гнались Элек с Динго, близнецы-фокстерьеры); Дезике, трусливо моргая слезящимися глазами, следила за гонкой из обычного своего убежища — из-под передника Кашпарека; Лохматка, бегая наперерез внутри круга, кусала беднягу Джипси за ляжки, платя за симпатию черной неблагодарностью; только Нестор не принимал никакого участия в столпотворении, флегматично обнюхивая в сторонке какой-то камень. Кашпарек положил конец гонке, кликнув Бруно; тот, подбежав к нему, выронил палку, прыгнул на грудь старику и лизнул его в лицо (ну-ну, дурашка, ворчал Кашпарек, угомонись уже); это сбило с толку близнецов-фокстерьеров, и Джипси, воспользовавшись заминкой, улизнул к хозяйке. Учительница, взяв спаниеля на поводок, с почтительного расстояния следила, как Кашпарек справляется со своими собаками. Кашпарек, же, подняв вверх указательный палец, заставил Бруно сесть перед ним.
