— томилось радио. Жужа проверяла баллоны с маслом. Вернулся заправщик.
— Чертова жарища в этой стеклянной будке, — сказал он и шмякнулся на стул. — Входишь, и сразу пот градом. Совсем жара одолела.
— Скажи лучше, лень тебя одолела, — фыркнула Жужа, не отрываясь от колонок цифр. — Радуйся, что хоть не в дневную смену попал.
— А я и радуюсь. Иногда форменным счастливчиком себя чувствую, — процедил заправщик.
Жужа вскинула голову.
— На другое место желаешь? — спросила резко. — Могу устроить.
— Да что это с тобой? Нервишки разыгрались, что ли? — огрызнулся заправщик, впрочем самым жалобным тоном. — Слова сказать нельзя, так на тебя и кидаются…
— Терпеть не могу, когда мужчина ноет, — холодно отрезала Жужа. — Ступай погляди, как там у нас с маслом!
Заправщик молча вышел. Жужа продолжала считать, но немного спустя опять потянулась к телефону. Набрала номер. Послышались гудки, но трубку никто не поднял. Заправщик вернулся в контору.
— Ну? — спросила Жужа, не кладя трубку.
— Двадцать девять, — сказал заправщик. — Ты кому звонишь?
Жужа подождала еще одного гудка и положила трубку. На вопрос она не ответила.
— Ты сколько продал?
— Два.
— И я два. Значит, тридцать три. А у меня записано тридцать два. Может, нам неправильно сдали смену?
— Не знаю… может быть…
— Это точно, что ты два продал?
— Не знаю…
Жужа рассвирепела.
— А что же ты знаешь, тупая твоя башка, что ты тогда знаешь?!
— Ты нынче просто сбесилась, чуть что — сразу в крик… Ну не могу я с ходу припомнить…
— А ты припомни! Это твоя работа! У тебя и дел-то других нет, как про это помнить!
— Все равно не надо орать так на человека! — проворчал заправщик обиженно. — Погоди-ка… был тот лысый тип с женой и ребенком, это я точно помню, потом те два зеленых хлюста… нет, они масло не брали. Выходит, один только. Ну. Я один только продал.
— Тогда все ладно, — сказала Жужа, сразу успокоившись. — И это у нас сходится.
— Жрать-то когда будем?
— Вот закончу, тогда и будем.
Заправщик сел к другому столу, отер с лица пот, потом расстегнул халат, вытер грудь, шею и спину. Темная курчавая шерсть на груди сбилась влажными клочьями. Он вяло отдувался, поглядывая на Жужу. Она не обращала на него внимания.
Заправщик был широкоплечий, крепко сбитый мужчина лет тридцати пяти. Был он весьма недурен собой, носил коротко подстриженные английские усики и выглядел добродушным весельчаком; его темным глазам с длинными ресницами позавидовала бы любая женщина.
— Слушай, кому ты сейчас звонила? — нарушил он тишину.
