.
— Gimesi… jawohl![13] — обрадовался бельгиец. Он вынул блокнот и записал фамилию.
— Дашь ему, папаша, пять штук сотенных, — продолжала женщина. — Geben Sie ihm fünfhundert Forint, und sagen Sie, dass Sie kommen von Zsuzsa von Tankstelle. Zsuzsa von Tankstelle. Haben Sie verstanden?[14]
— Ja, danke vielmals. Zsuzsa von Tankstelle[15].
Бельгиец записал и это. На чай дал пятьдесят форинтов.
Женщина вернулась в контору. Ее коллега, опершись лбом на кулаки, нахохлясь сидел над цифрами.
— Ну, что у тебя? — спросила женщина. — Как дела?
— Да никак, — проворчал заправщик. — Вот здесь почему-то не сходится…
— Ладно, оставь! — прервала она нетерпеливо. — Я уж сама.
Заправщик освободил ее место, она села и подняла телефонную трубку.
— Слушаю вас. Гостиница «Омега», — донеслось с другого конца провода.
— Гимеши?
— Да.
— Привет, это Жужа. Две с половиной у тебя в кармане. Я направила к тебе одного бельгийца.
— Нет у меня комнаты, — сказал Гимеши.
— А уж это не моя печаль, — отозвалась Жужа без всякого удивления или раздражения. — Нет, так будет!
— Да не могу я! Что вы там воображаете себе?! В разгар сезона! Кто я вам, в самом деле!
Лицо Жужи оставалось все таким же бесстрастным и неумолимым.
— Экое ты дрянцо, Дюрика… ну да я спорить с тобой не собираюсь. Этот тип сейчас будет у вас и получит комнату. Все.
— Но пойми, я не могу, — сопротивлялся Гимеши. — Не могу я из-за каких-то двухсот пятидесяти рисковать…
— Не из-за двухсот пятидесяти, старина, а из-за всего прочего тоже. И ты уж лучше не выступай. Дашь ему комнату, а другие двести пятьдесят отложишь в сторонку… У меня все! Приветик!
Старший портье помолчал, потом злобно крикнул в трубку: «Привет!»
Аппарат щелкнул.
Заправщик засмеялся:
— Экий умник!
Жужа уже вернулась к счетам и только бросила вскользь:
— Н-ну, на мой взгляд, за альфонса он еще сойдет, но за умника — нет.
Заправщик льстиво согласился:
— Это я знаю. Тебе ведь умники ни к чему. У тебя не попрыгаешь, верно?
К бетонной площадке подкатила еще одна машина.
— Что-то ты расфилософствовался нынче, — проронила Жужа, даже не подняв глаз от счетов. — Ступай!
Заправщик промолчал, вышел к машине. Жужа включила транзистор. «Strangers in the night…»[16] — пел мужской голос. Жужа послушала немного, насвистывая в такт, затем опять занялась подсчетами. «Something in your eyes…»[17] — пел голос. «Четыре, четырнадцать, восемнадцать, двадцать семь, разделить на три, получится девять…» «Something in my heart…»
