А вчера был совсем «мирный» вечер. Состоялся торжественный 47-й выпуск врачей нашего института. Окончило его 222 человека — все мои питомцы. Приятно было поэтому выступить перед ними с прощальным словом и почувствовать на себе дыхание этой общей любви… Моя речь была по-видимому неплохой, потому что была искренней и, говорят, остроумной, хотя без Френкеля мне об этом трудно судить…
После торжественной части был отличный концерт, потом ужин (по талончикам — рюмка водки, винегрет, 4 кусочка хлеба, 10 гр. масла, 10 гр. икры и 10 гр. сыра — сохраняю для памяти и для сравнения с будущими банкетами!) и наконец танцы. И я потанцевал с моими милыми девушками…
А завтра возобновляются занятия — первая лекция, к которой сейчас и буду готовиться.
Уже скоро полночь, тревога проходит тихо, можно спокойно заниматься.
5 ноября 1942 г. 23 ч. 50 мин.
Начинается, видимо, повторение прошлогоднего. Сегодня в 9.40 вечера дали тревогу — она длилась полтора часа и была сравнительно тихой. Сейчас, только собрался попить вечернего чаю, загрохали зенитки и началась вторая тревога. Слышны отдаленные удары, вроде падающих бомб… Война продолжается!
Удивительна наша психология — она круто меняется в периоды затишья и в период военных бурь, ощущаемых во время тревоги… В эти минуты вспоминаешь, что роковой для меня 1942-й год еще не окончен. Он окончится лишь 31 декабря в полночь!..
7 ноября 1942 г.
Весь праздничный день — удивительно ясный и морозный — прошел спокойно. Зато, видимо, ночь будет «приятной»… В 23 часа началась тревога и вместе с ней загрохали самые близкие зенитки. Вот и сейчас с каждым ударом дребезжат стекла. Ясно слышен омерзительный гул вражеского мотора. Опять сковывает безразличие или равнодушие к опасности, может быть опыт (или отсутствие его — в смысле настоящих близко упавших бомб??), — но только сижу сейчас в кабинете, в клинике, спокойно написал письмо домой и так же спокойно веду эту запись…
24 ноября 1942 г.
Редко обращаюсь к дневнику — нет достойных событий. Настолько обжились в блокаде, что иначе себе и не представляем. «До конца бы войны прожить так», как острят в Ленинграде… И действительно — вчера был в театре, слушал «Онегина». «Комедия» была переполнена, много военных, публика очень оживлена, светло, но… холодно и все в пальто. Пели Нечаев, Легков, Елизарова — пели неплохо.
А днем проезжавший грузовик обронил у трамвайной остановки десятка два картошек. Стоило посмотреть, как бросился народ их подбирать! Голодно еще в Ленинграде!
