После ее ухода Потапов еще долго машинально листал календарик, где на каждые две недели месяца была выставлена голая девочка. На последней странице были напечатаны телефоны и факсы агентства, поставляющего «товар». Марии, конечно же, среди обнаженных красоток не было. Она была эксклюзив, гордость фирмы… Ее личным агентом была сама Лариса…
* * *
…В дверях вагона-бара появилась обольстительная мулатка. Она, против ожидания Потапова, не стала присаживаться за его столик, а заняла более выгодную позицию — села на высокий, крутящийся табурет у стойки, задрав до самых трусиков юбку, и начала медленно вращаться взад-вперед, потягивая через трубочку сок.
Потапов заказал еще порцию виски и сдвинул занавеску на окне. Подступающая темнота отозвалась в груди неясной тревогой. Вдруг остро захотелось оказаться защищенным толпой прохожих, огнями улиц, светом фонарей и проезжающих автомобилей. Тяжелые черные тучи медленно заволакивали темнеющее небо. Грозно насупившись, они ждали того мига, когда, соединившись с чернотой земли, равнодушно отнимут, как последнюю надежду, тонкую, пронзительную, точно острие бритвы, полоску светлого горизонта.
Официант, услужливо изогнувшись, поменял стаканы на столике Потапова и мгновенным, отлично замаскированным взглядом проверил степень опьянения на лице клиента.
Потапов зашторил окно и поежился. Этот надрывный закат опять напомнил ему день похорон Марии. На поминках он впервые познакомился с отцом Ксюши. Они курили на кухне, и Потапов жадно впитывал каждое слово, сказанное этим человеком о последних днях ее жизни. Время от времени дверь на кухню распахивалась и появлялась заплаканная Ксюша, а Потапов всякий раз вздрагивал — так невероятно она была похожа на Марию.
— Да, она поразительно похожа на мать, — точно расшифровал оторопевший взгляд Потапова Геннадий. — Так и кажется, что Мария воспроизвела на свет собственного близнеца. Ксюшенька, я принесу горячее, детка, иди к бабушке. И поспрашивай все-таки о фотографиях. Много людей незнакомых — вдруг каким-нибудь образом они вместе снимались.
И, нежно поцеловав дочь в висок, бережно выпроводил ее из кухни.
— У вас, кстати, не сохранилось ли какой-нибудь фотографии Марии? — спросил он у Потапова, одновременно вытаскивая из духовки запеченное мясо.
Потапов ответил отрицательно, и Геннадий, сокрушенно вздохнув, пояснил:
— Не знаем, что и думать. Мистика какая-то! Ни у кого не оказалось ни одной фотографии Марии. Из семейных альбомов родителей они испарились, а как давно, они и не знают. Исчезли у меня из дома все снимки, на которых они с Ксюшей. Ксюшкины все в целости и сохранности, а Мариины точно сгинули. Альбомчик, в котором было много ее фотографий, Ксюша хранила в своем письменном столе в Сорбонне, она там учится. А на тумбочке возле кровати стоял увеличенный портрет Марии. И все это непостижимым образом исчезло еще до автомобильной катастрофы. Мистика, другого объяснения в голову не приходит.
