…Потапов задохнулся от нахлынувших воспоминаний, точно заново прожил тот скандальный вечер… Ему все сошло с рук. Опять же благодаря Марии. Она тут же сообщила в соответствующие органы, что знает Потапова давно и всегда поражалась его невероятному патриотизму, взращенному, видимо, еще в комсомоле до настоящей мании. Ему везде мерещатся враги России. Услышав обрывок разговора о деньгах, он, уже, конечно, прилично поддатый, решил, что ее приятельница продает итальянцу секретные данные. Таким, как он, цены нет, а то, что переборщил слегка, так это со всяким бывает…
И вот тогда, когда он с тревогой видел, как часто наведываются теперь к Марии «гости», он, смутно отдавая себе отчет в идиотизме своих действий, но почему-то все же прущий напролом, настоял на встрече со знаменитой «мамкой» самых шикарных московских путан, преодолевая ее нежелание и протест.
Лариса соизволила встретиться с ним в забегаловке на Маяковке, шумном суетном кафе «Делифранс». Пришла с охранником, которого пристроила за соседним столиком и, не снимая роскошной собольей шубы, полуприсела рядом с Потаповым. Враждебно глядя на него яркими наглыми глазами, она закурила и, отодвинув чашку кофе, заказанную Потаповым, спросила пронзительным, высоким, как у зарвавшейся в поисках верной ноты скрипки, голосом:
— Какого черта?
— Мария в очень плохом состоянии. Ты же близкий ей человек. Она больше года не занималась… этим. Она… сломается.
Лариса визгливо захохотала, запрокидывая голову с выпирающим острым кадыком на тонкой шее.
— От таких денег не ломаются… Ты знаешь, какие она бабки гребет? Не знаешь! И заткнись со своим вонючим гуманизмом. Хотел бы заменить собой всех ее кобелей? Кишка тонка! Ей сейчас деньги позарез — она дочку учиться за границу определила.
— Как? Ксюша уже студентка? Хотя да, ей ведь уже семнадцать… — И, с ненавистью глядя на Ларису, Потапов злобно прошипел: — Правильно, молодец Мария! Подальше девочку от таких… как ты.
Резким движением Лариса сбросила чашку кофе на светлый пиджак Потапова и, с удовлетворением наблюдая, как растекаются по ткани темные струйки, иронично усмехнулась:
— Какого хрена ты за ней таскаешься? Только на посмешище себя выставляешь! — И, встав из-за стола, положила перед Потаповым маленький календарик, состоящий из цветных открыток. — На ней свет клином не сошелся. Глянь вот на досуге, какие девочки продаются. С ума сдвинешься! Так что если надумаешь — звони. И радуйся, что я не обидчивая. Чао!
