Припарковавшись, Сэм выпрыгнул из кабины и поспешил к ней.
— Привет! Как ваша нога?
Милла улыбнулась.
— Гораздо лучше, спасибо. Сегодня я почти не хромаю.
— Это хорошо. — Сэм внезапно посерьезнел. — Извините, что побеспокоил вас, но некто по имени Дэниел Колдер‑Джонс позвонил сегодня в Калькаррон‑Хаус и заявил, что ему срочно необходимо с вами поговорить.
Она ощутила, как кровь отхлынула от лица.
— Дэниел?
Сэм кивнул.
— Да. Я сказал ему, что отправлюсь за вами. Он хочет, чтобы вы перезвонили ему прямо сейчас.
Милла не желала общаться с Дэном, но сердце тревожно забилось. А вдруг что‑нибудь случилось с ее родными? Она тут же отмела этот вариант. В таком случае позвонил бы ее отец или один из ее братьев, ведь у них имелся телефонный номер Калькаррон‑Хаус. Нет, Дэн звонил по другому поводу. Наверное, из‑за какого‑нибудь пустяка, кажущегося ему настоящей катастрофой.
Милла почувствовала раздражение. Но затем подумала, что если сейчас отправится вместе с Сэмом, то сможет забрать свой автомобиль, который остался в Калькаррон‑Хаус. Только бы не столкнуться нос к носу с Кормаком!
Она посмотрела на Сэма и нахмурилась.
— Ладно. Полагаю, мне лучше поехать с вами.
Кормак, тщательно осмотрев смонтированный танцпол и не найдя в нем изъянов, решил проверить генератор для установленного наружного освещения. Необходимо было сосредоточиться на чем‑то, чтобы держать свои мысли в узде.
Прошлой ночью он сначала мучился бессонницей, а затем ему снились кошмары. Нельзя было целовать Миллу; нельзя было даже помыслить о том, чтобы в нее влюбиться. Но хуже всего было то, что она, как оказалось, к нему небезразлична.
Кормак не мог позволить ей полюбить его. Ему нечего было дать Милле. А кроме того, он собирался снова отправиться в действующие войска, и если его убьют, как Дункана, она останется одна, как это случилось с Эммой. Он не мог так поступить. Милла и так была уже предана своим женихом.
Кормак краем глаза заметил, как к парадному крыльцу подъехал джип, и уже собрался окликнуть Сэма, но увидел, что брат, выйдя из машины, открыл пассажирскую дверь. Когда из нее вышла Милла, сердце Кормака бешено забилось. Зачем она приехала?
Словно почувствовав, что на нее смотрят, Милла подняла глаза, посмотрела на Кормака долгим взглядом, а затем отвернулась и последовала за Сэмом в дом.
Кормак успел заметить тени, залегшие под ее глазами, бледность ее кожи. Это по его вине. Он причинил Милле боль, и мысль об этом казалась невыносимой.
