— Я не удивлен.
— Почему?
— Не многие девушки из тех, которых я знаю, могут так толково рассуждать о пневматических гайковертах.
Милла положила голову на грудь Кормака и сосредоточилась на его ритмичном шаге, чтобы отвлечься от боли в лодыжке. Надо же было так глупо упасть, потеряв равновесие! Теперь Бьюкенены, без сомнения, не позволят ей до выздоровления переехать в коттедж, и придется еще дольше пробыть в Калькаррон‑Хаус. Эта мысль вселяла в нее тревогу.
Ощущение тела Кормака рядом со своим телом привело Миллу в смятение. Но беспокоило ее и кое‑что еще. Увидев бегущего к ней Кормака, она почувствовала странное воодушевление. Он пришел, чтобы найти ее! А как он смотрел на нее! Едва Кормак взял Миллу на руки, она почувствовала глубокое удовлетворение. Разве Дэн когда‑нибудь заставлял ее так себя чувствовать?
Чтобы прервать вращение этих хаотичных мыслей в своем мозгу, Милла сказала:
— Спасибо, что прислали Сэма с дровами.
Кормак посмотрел на нее, затем снова перевел взгляд на тропу перед собой.
— Не за что. В студии было холодно — она не использовалась с тех пор, как мой дедушка умер…
Милла вспомнила о том, как после смерти матери несколько месяцев не могла решиться убрать ее мольберт с незаконченной картиной.
— Лили показывала мне некоторые работы вашего деда. Он был талантливым художником.
— Дедушка никогда так о себе не думал, но он любил рисовать.
Они вышли из‑под сени деревьев, и собаки побежали через лужайку к террасе, где, по‑видимому, Бьюкенены собрались на послеобеденный чай. Охваченная внезапным страхом, Милла подняла голову с плеча Кормака.
— Кор, мне не хочется, чтобы все начали суетиться из‑за моего падения, — я и так уже чувствую себя идиоткой. Нам обязательно идти этим путем, прямо на глазах у всех?
Едва фамильярное обращение «Кор» само сорвалось с языка Миллы, она мысленно отругала себя, гадая, обратил ли Кормак внимание на ее оговорку?
Он остановился и посмотрел на террасу, откуда Лили уже махала им рукой.
— Боюсь, незамеченными проскользнуть не получится. Нас уже увидели.
Следующим утром Милла упросила Кормака, отправляющегося в Стратбурн ремонтировать водопровод, взять ее с собой. Он согласился, пообещав оставить Миллу одну и позже привезти ее вещи, если убедится, что она сможет справляться в коттедже без посторонней помощи.
Когда они подъехали к коттеджу, Милла, полная решимости доказать свою независимость, настояла на том, чтобы самой выйти из машины и дойти до дверей дома. Внутри она сразу же ощутила тот же покой и уют, что и в первое посещение Стратбурна. Войдя в студию, она поймала себя на том, что широко улыбается от радости.
