Ханъ. У него больше солдатъ, чѣмъ у насъ.
Царица. Нынче ночью онъ разобьетъ хана Карскаго. Можно ли спастись отъ князя Георгія!
Ханъ. Все въ рукахъ Аллаха. Захочетъ Аллахъ даровать ему побѣду — и онъ побѣдитъ. Нельзя избѣжать воли Аллаха.
Царица. Каждый разъ ты возражаешь мнѣ, будто ты не мой плѣнникъ. Какъ это такъ? И все, что я говорю тебѣ — напрасно.
Игуменъ. Такъ покажи же ему свою силу, царица, и онъ смирится.
Царица. Честной отецъ, пусть писцы уйдутъ.
Игуменъ беретъ у писцовъ пергаменты и просматриваетъ ихъ, писцы стоятъ между тѣмъ и ждутъ, слѣдя за нимъ глазами.
Ханъ. Все, что ты говоришь мнѣ — напрасно? Нѣтъ не все, что ты говоришь мнѣ, не доходитъ до меня, великая царица. И голосъ твой таковъ, что я трепещу отъ него.
Царица. Но я непреклонна, помни это.
Ханъ. Значитъ, ты уже рѣшила мою участь, если ты непреклонна. Такъ скажи же мнѣ, что же ты рѣшила, чтобы я больше не утруждалъ тебя. Смерть?
Царица. Смерть? Твою? Нѣтъ.
Ханъ. Ты можешь больше получить за мое тѣло, потому я и спрашиваю.
Царица. Господи — ты думаешь, ханъ, что я ужъ такая жестокая.
Ханъ. Ты даруешь мнѣ жизнь, и я дамъ тебѣ много земель и много виноградниковъ за твое милосердіе. Въ Товинѣ у меня есть большой садъ, полный цвѣтовъ, его я дамъ тебѣ за твою красоту.
Царица. У меня въ моихъ владѣніяхъ довольно земель и много садовъ.
Ханъ. Ничего другого дать я не могу.
Царица. Подумай, можетъ быть, у тебя есть что-нибудь другое. Я подожду… Здѣсь такъ много людей. Почему не уходятъ писцы?
Игуменъ даетъ знакъ — писцы уходятъ. Игуменъ кладетъ пергаменты на столъ царицы.
Царица. Благочестивый отецъ, ты утомленъ. Ты можешь пойти отдохнуть.
Игуменъ. Я запру плѣнника.
Царица. Я это сама сдѣлаю.
Беретъ ключъ и отпираетъ обитую желѣзомъ дверь. Ханъ подноситъ пальцы къ груди, рту и лбу и идетъ. Игуменъ протягиваетъ руку за ключомъ.
Царица. Ключъ останется у царицы. Отбрасываетъ покрывало. Какъ странно, Фатима, вдругъ здѣсь стало такъ пусто. Здѣсь вовсе нѣтъ людей.
Фатима. Ханъ ушелъ.
Царица. Да, и ханъ тоже ушелъ… Благочестивый отецъ, ты можешь итти отдыхать. Опускается на диванъ.
Фaтима. Хочешь, я позову музыкантовъ и танцовщицъ?
Царица. Нѣтъ, нѣтъ, тутъ въ замкѣ есть плѣнникъ… Я думаю о томъ, какъ пусто должно быть тамъ у него. Онъ могъ бы быть здѣсь. Я не знаю, можно ли было бы ему быть здѣсь?
Фатима. Не позвать ли мнѣ его?
Царица. Если хочешь, Фатима. Какъ хочешь. Да, позови его. Здѣсь ему будетъ прохладнѣй. Смотри, вотъ и у меня на лицѣ покрывало, какъ у тебя. Фатима беретъ ключъ.
