Никому не хотелось пережить такое.
Тем более в одиночестве.
Тут было о чем поразмыслить. Какую бы боль ни причиняла любовь, отсутствие любимого человека во сто крат хуже.
— Бог мой, — пробормотал Патрик, — прошу прощения, а сам снова ругаюсь. Все потому, что чувствую за собой вину.
Это Мадди ожидала услышать от него меньше всего.
— Вину в чем? Если ты хочешь извиниться за свое плохое настроение, то это лучше сделать перед всеми сотрудниками радиостанции. Стивен говорит, что никогда не видел тебя таким угрюмым и грубым.
— В свое время Стивен видел меня таким неоднократно.
— Это когда?
— Когда я был глупым юнцом и делал все возможное, чтобы попасть за решетку или подохнуть.
У Мадди перехватило дыхание. Ей ясно было, что Патрик вовсе не рубаха-парень, каким хочет казаться.
— Я уже говорил тебе, что был трудным подростком. Но тебе не понять этого! — Патрик снова закипал от злости. — Я пил, курил, спал с первыми попавшимися девками и был готов на любые пакости. Я даже пытался угнать грузовик и чудом избежал тюрьмы или колонии для несовершеннолетних. До сих пор не пойму, как это моим родственникам не пришлось ехать за мной в морг. Хороший был бы им подарочек после похорон отца!
— Это все потому, что тебе его не хватало.
— Ну да. Сейчас сама увидишь, что я стал трудным и неисправимым.
Патрик протянул руку и намеренно грубо положил ее Мадди на грудь.
— Я не из тех, кто будет дожидаться свадьбы, чтобы уложить тебя в постель. Да можно обойтись и без всякой постели. Машина — как раз то, что надо.
Мадди было разозлилась и хотела ударить Патрика по руке, но исходящее от него тепло остановило ее. Тепло добралось до соска и слабо завибрировало в самых потайных уголках ее тела. Какой-то природный инстинкт подсказал Мадди, что боль, которую Патрик может причинить ей, несравнима с той, что он причиняет себе.
— Ты слышишь меня? — спросил Патрик в воцарившейся тишине.
— Слышу.
— Хорошо. Значит, ты поняла.
Вместо того чтобы отпрянуть, Мадди отстегнула ремень безопасности и прильнула к ладони Патрика. Ее живот подрагивал от возбуждения, когда его пальцы, лаская, слегка касались чувствительной точки на ее груди.
В чем Мадди теперь не сомневалась, так это в том, что от жизни можно получать больше, а не только наблюдать, как безвозвратно проходят дни. Патрик же, кажется, напротив, выбрал позицию пассивного наблюдателя. Он почему-то все еще не оставлял попытку отпугнуть ее от себя. Ясно дал ей понять, что хочет прожить жизнь холостяком.
