Патрик, будто ножом, полоснул по горлу ребром ладони, но Мадди в ответ на его жест лишь беспомощно развела руками, указывая на микрофон как на главного виновника. Патрик ворвался в студию.
— Объявляй песню, — прорычал он.
— Я не знаю, как ее включить, — пролепетала Мадди, — прошу прощения, это я разговариваю с владельцем радиостанции. Мистер О'Рурк хочет, чтобы я поставила музыку, и он прав, ведь у нас музыкальное радио. Как только я разберусь во всех этих кнопочках, вы услышите Гарта Брукса. Если честно, оборудование здесь до того сложное, ну прямо как в космическом корабле.
Патрик схватил с полки компакт-диск, поставил его, и зазвучала музыка. Удостоверившись, что микрофон Мадди отключен, Патрик исподлобья посмотрел на нее.
— Какого черта ты здесь делаешь?
— Маку стало плохо, а ты говорил, что мертвый эфир хуже всего. Вот мне и пришлось поговорить.
— Ты… — Патрик захлопнул ногой дверь, чтобы Джереми их не слышал, — я совсем не это имел в виду.
На лице Мадди появилось жалкое, обиженное выражение, от которого сердце у Патрика всегда разрывалось.
— Я сказала только, какое замечательное в Крокетте кафе и что «Либерти маркет» теперь открыт круглые сутки. И кафе, и «Либерти маркет» — наши рекламодатели. Я не нарушила ни одного положения Федеральной комиссии связи, честное слово! Что я такого сделала?
— Ты говорила обо мне! Вот что ты сделала!
— Я не называла имени. Кто догадается, что это о тебе?
Мадди ничего, совершенно ничего не понимала.
— Ты не должна была ничего говорить обо мне.
— Почему? Ты и правда великолепно целуешься.
— Откуда ты знаешь? Тебе и сравнить-то меня почти не с кем. Ты не отличишь хороший поцелуй от плохого.
— Так ты хочешь сказать, что целуешься плохо?
— Нет. Да! Я не об этом… — Патрик заскрежетал зубами. Снова рядом с Мадди он теряет голову! — Ладно, я потом подумаю, как поправить дело. А сейчас пойдем отсюда. Нам надо поговорить.
— Но Мак заболел, и его передачу некому вести.
Патрик взглянул на настенные часы и понял, что следующий диджей с режиссером появятся не раньше чем через час. Если не заболеют, как все остальные.
Ну и неделька выдалась! Час от часу не легче!
— Возвращайся на свое место. Я сам поработаю, пока не придет Линдзи Маркофф.
Патрик скрестил пальцы, молясь, чтобы Линдзи пришла пораньше.
Мадди стояла в нерешительности.
— А я думала, ты терпеть не можешь выходить в эфир.
— А я и не буду, — резко ответил Патрик. Он понимал, что несправедлив к Мадди. Ведь она сделала все, чтобы спасти положение, а он накинулся на нее как бешеный. Патрик попытался взять себя в руки. — Я просто буду ставить музыку и рекламу.
