Мария продолжала:
– Когда я смотрю на Джаю и Темпику, то вижу, что осталась еще надежда на будущее. Время от времени я даже смею представить, что этой войне придет конец.
«Светлая мысль, – подумала Яс, – вот только ненависть, похоже, всегда находит путь на волю».
Доктор чуть ли не прыгала по читальному залу.
– Это чистейшая, стопроцентная истина! Я – Повелитель времени, известная как Доктор. Вместе с друзьями я путешествую во времени и пространстве, посвящая свою долгую жизнь распространению повсюду гармонии, радости и мира. И созерцанию закатов. Закатов много не бывает.
Она повторяла это уже в третий раз, и казалось, багровое лицо Микадоса сейчас заполыхает.
– Прекратите богохульство!
– Но я права! Это книги врут! Вы либо слушайте о настоящем, живом опыте моей жизни, либо продолжайте и дальше верить клочкам многовековой бумаги! Что выберете?
– Сомневаться в истинности Слова – это сущая ересь!
– А ни в чем никогда не сомневаться – сущая глупость! – Доктор ткнула Микадоса в грудь. – В последний раз говорю: я была здесь шестьсот лет назад и никакого списка правил не оставляла! Их выдумали, сочинили, наврали с три короба, чтобы власть имущие могли держать простой народ в узде!
– Хватит!
– Да, верно! С меня хватит шестивековой жестокости в мою честь! Пора заканчивать!
– Я сказал, довольно! – Микадос схватил со стола бронзовую статуэтку Великого Доктора – удивительно схожую с оригиналом – и запустил прямо в Доктора.
Она уклонилась, и статуэтка оставила вмятину в деревянной панели. Грэм вскочил на ноги и поспешил к Доктору.
– Ой. Что за строптивость.
– Охрана! – взревел Микадос. – Охрана!
В зал ворвались трое стражников.
– Взять эту женщину!
Охранники схватили Доктора за руки, и она только закатила глаза.
– Ну что вы, отпустите. Я ничего вам не сделаю.
– Увести ее в камеру!
– Вы хотите меня запереть? С какой целью?
Микадос вышел из-за стола с красным, потным лицом.
– Называться Великим Доктором человеку запрещено законами храма! Это является преступлением! А если подобное осмелится сделать женщина, это будет самой отвратительной и гнусной насмешкой над нашей верой!
– Простите, – продолжила Доктор, вскинув палец: – А можно спросить, женщины-то все-таки вас чем так обидели?
Первосвященник сощурился.
– Именно безнравственность женщин чуть не привела к вымиранию населения Лобоса.
– А, снова эта песня, знаем-слышали.
– Замолчите. – Микадос глубоко вздохнул. – Вы совершили преступление, и вас ждет наказание. Смерть.
