Выходит, все напрасно?
Конечно, Рэйчел не виновата. Да и он тоже. Одна из тех вещей, с которыми ничего нельзя поделать. Тогда почему у него такая реакция? Откуда эти горечь, злость… чувство, что его обманули. В последнее время ему было не по себе в моменты их близости. Лежа с Рэйчел, он испытывал желание выместить на ней свои чувства, виня ее — и только ее одну — за все: за то, что она постоянно занята, что пропадает на своей работе и ему не удается увидеть ее до того, как они вместе буквально не свалятся в кровать, чтобы в очередной раз совершить привычный ритуал.
Сейчас он больше всего ненавидел ее за этот проклятый стоицизм. Почему, черт возьми, она не плачет, не вопит, не бьется головой об стену? По крайней мере, тогда бы она не копила все в себе, не молчала, не сидела нахохленная. И не было бы этого страшного Лохнесского чудища, всегда таящегося под мирным течением их жизни.
Брайан снова посмотрел на детскую кроватку в углу — и глаза защипало от закипевших слез. Нет, это становится непереносимым. Надо будет утром ее отсюда убрать. Чтобы не мозолила глаза и не служила вечным напоминанием.
И тут на него накатило чувство вины перед Рэйчел. Как он смеет жалеть себя и злиться на нее? Господи, да ей же куда труднее со всем этим справиться!
— Прости! — извинился он.
— В этот раз я, правда, думала, что… — Рэйчел закусила губу, чтобы не продолжать. — Ну ничего.
«Говори же со мной, говори! Не молчи! — взмолился он. — Неужели нельзя даже говорить об этом?»
— Рэйчел… — начал он осторожно. — Ты больше не думала над тем, о чем мы с тобой уже говорили? Чтобы…
— Нет, — оборвала она его. — Не думала — и не хочу думать. Я не созрела для того, чтобы кого-то усыновлять, Брай.
— Но можно пока что подать заявление. Иногда эта процедура занимает несколько лет. А мы могли бы…
Рэйчел напряглась, резко сбросила с колен плед.
— Ты уж меня извини, — прервала она его, вставая. — Сейчас я к этому просто не готова. Может быть, со временем…
Брайан крепко схватил жену за плечи: под тонкой материей пальцы почувствовали твердость кости.
— Когда? Ты ведь даже говорить отказываешься об этом!
— Зачем это надо делать сейчас? Почему не на следующей неделе? Или даже завтра?
В голове у Брайана гудело, в ушах стоял непрекращающийся звон.
— Потому что, разве ты не видишь, наша жизнь состоит из одних только «завтра». Завтра ты наконец пораньше уйдешь из своего клинического центра. Завтра мы наконец сядем и спокойно поговорим. Я сыт всеми этими «завтра» по горло. Лучше скажи мне, что случилось с нашими «сегодня»?
