Роза почувствовала, как останавливается ее сердце, словно его кто-то сжал в кулак. Холод от ключиц медленно пополз вниз.
«Господи, да это же книга Брайана!..» — ударило ей в висок.
Она вспомнила, какое потрясение испытала, увидев эту книгу, выставленную в витрине магазина на Пятой авеню. Она тупо смотрела на глянцевую фотографию человека на суперобложке. Человека, которого она в свое время так горячо — и так долго — любила. Ей показалось, что молния ударила в самое сердце…
А сейчас Розе хотелось завопить от боли — схватить этого кривляющегося человечка за плечи и хорошенько встряхнуть, чтобы стереть с его лица идиотскую ухмылку. «Ты же ничего о нем не знаешь, да и обо мне тоже, зачем же ты тогда влезаешь в наши жизни?» — беззвучно прокричала она.
Гнев исчез столь же внезапно, как и появился. И дом, куда они пришли, и все вокруг вдруг покрылось пеленой безразличия. Все стало плоским, мутным и далеким, словно она смотрела в плохой перевернутый бинокль. На Розу навалилась безмерная усталость: тело сделалось тяжелым и неуклюжим, а голова, наоборот, странно легкой.
«Боже, — взмолилась она про себя, — пожалуйста, сделай так, чтобы всего этого не было… у меня нет сил снова пройти через такое испытание…»
— Роза? — пробился сквозь стоявший в ее ушах шум чей-то резкий голос. — Роза… ты себя плохо чувствуешь?
«Это Макс, — промелькнуло у нее в мозгу, и она ухватилась за этот голос, как за якорь спасения. — Слава Богу, что есть Макс!»
Серая пелена рассеялась, и Роза увидела перед собой Макса: широкий разворот плеч, как у бывшего боксера, благородная седина… может быть, слегка толстоват в талии, но такой родной, такой близкий. И он здесь, рядом с ней. Главное, что совсем рядом! Человек, на которого она может положиться — и сейчас, и потом. Всегда.
— Со мной все в порядке, — услышала она свой голос, холодный, будто ледяная вода. — Просто устала. Наверное, разница во времени после перелета вдруг дала о себе знать.
— Дорогая, может быть, вам немного полежать? — теперь это уже был участливый голос хозяина дома. — Наверху есть несколько спален, и там вас никто не побеспокоит… — продолжал он, прибавив: —…честно говоря, вы сейчас слегка напоминаете одну из фигур мадам Тюссо.
— Я в полном порядке, — повторила Роза, на этот раз более твердо. — Правда.
И тут она увидела свое отражение в отделанном эбонитом и хромом зеркале у подножия лестницы. У нее перехватило дыхание. Боже, да она бледна как смерть!
