Вернуться в Австралию и оставить ее в покое?
Нет, Тристан не мог так поступить. Он всегда доводил дело до конца.
Ему нужно было все знать о Ванессе, но еще до того, как он подошел к ней на стоянке после матча поло, он признался, что главный его мотив стал другим.
Именно по этой причине он спросил Ванессу, почему она выбрала его отца.
Когда он увидел ее улыбку, ему чертовски быстро понадобилось себе напомнить, почему ему нельзя сесть в ее машину, отвезти к нему в отель и сделать ее своей.
Судя по ее ответу, по ее твердости, Ванесса искренне любила своего мужа. Или была прекрасной актрисой.
И если он ошибался насчет ее отношений с его отцом, неужели он ошибался и насчет других вещей?
Всю ночь подобные вопросы и противоречивые ответы не давали ему заснуть. На рассвете он отправился в бассейн отеля и проплыл сто кругов. После этого Тристан собирался вернуться в свой номер люкс и заняться работой, как обычно по утрам в понедельник.
Но вместо работы он покатил в пригород, переулок Уайт-Бёрч. Тристану нужны были факты.
Не только о Ванессе, но и об отце, с которым он не говорил с тех пор, как уехал из Иствика в двенадцатилетнем возрасте.
Он подъехал к уединенному и тихому особняку и нашел Ванессу в саду.
Солнце взошло меньше часа назад, утро было пока таким же пастельным, как ее отливающие платиной волосы. И таким же прозрачным, как ее ночная рубашка желтовато-розового цвета. Образ ее был мягким и воздушным, Тристана приковала к месту ее красота. Их разделяло двадцать ярдов газона и многочисленные розовые кусты, но он почувствовал, что она внезапно замерла, заметив его присутствие.
Он приблизился к ней.
Она запретна. Она любила твоего отца. Она пять лет была его женой.
В одной руке, скрытой под перчаткой, она держала букет цветов с длинными стеблями, в другой — тоже защищенной перчаткой — ножницы смертоносного вида.
— Надеюсь, я не слишком тебя испугал.
— Я думала, что это Глория, что она приехала пораньше.
Он понимал, что их влечет друг к другу. Она чувствовала то же самое, что и он, — Тристан видел это в ее глазах, догадывался по легкому румянцу ее щек.
