— Развязка близка. Я уверена.
— Я тоже, — откликнулся Кли и отхлебнул кофе. Затем, поставив чашку на стол и понизив голос, он продолжил: — Правительство хочет любой ценой выдворить ребят с площади. Оно теряет лицо перед Западом и не может с этим примириться. Я скажу тебе больше, Ник, — расправа будет молниеносной. К понедельнику все закончится, и последствия будут ужасны. Аресты, репрессии, суды, бог знает что еще.
— Я беспокоюсь о Йойо, — доверительно прошептала Ники. — Он был в самой гуще, и он один из лидеров. Мне бы хотелось вывезти его из Пекина.
— Это мы сможем, — ответил Кли. — Между прочим, ты предложила то, что готово было уже сорваться у меня с языка. Я как раз собирался сказать, что думал предложить ему деньги на билет до Гонконга. Когда мы будем уезжать, то могли бы взять его с собой. Он остановился бы там на несколько дней и решил, что делать дальше.
— Мы скинемся ему на билет.
— Не стоит, — начал было Кли, но, заметив выражение решимости на лице Ники, согласился: — Ладно, решено.
— Но это не все.
— Что еще?
— Май. Йойо не уедет из Пекина без Май.
— Ну, так мы дадим ему достаточно, чтобы хватило на два билета. Я не прощу себе, если мы бросим этих ребят, и ты, я уверен, тоже. Арч с остальными согласятся. Это последнее, что мы можем сделать. — Кли улыбнулся. — Итак, решено. Май тоже едет. Чем больше людей, тем веселей.
— Ты хороший парень, Кли Донован, — воскликнула Ники.
— Взаимно, Ники Уэллс.
Они немного помолчали, затем Кли спросил:
— Куда ты поедешь, когда мы отсюда выберемся?
— Ты имеешь в виду из Гонконга? В Нью-Йорк. А ты?
— Обратно в Париж. Но, может статься, я буду в Нью-Йорке в конце месяца. Когда прошлой ночью, точнее, сегодня утром я говорил со своим агентством, Жан-Клод сказал, что есть предложение от журнала «Лайф». Если я не против. И я думаю согласиться — неплохо на несколько недель вернуться в Штаты.
— Пойдем, — позвала Ники, — посмотрим, что происходит на площади. А то я начинаю волноваться, когда долго туда не заглядываю.
Убивать начали в субботу, в одиннадцатом часу вечера.
Ники и Кли стояли с Йойо и Май около Памятника погибшим. Арч, Джимми и Люк тоже были здесь, среди других журналистов, большей частью американских и английских, собравшихся неподалеку. Все сравнивали свои записи, пытаясь предугадать, что произойдет дальше.
Стараясь убедить Йойо, Ники говорила негромко и спокойно:
— Пожалуйста, возьми деньги. Я знаю — ты горд, но сейчас не время для гордости. Надо быть практичней. Послушай, мы настаиваем, чтобы ты взял эти три тысячи долларов, они помогут тебе и Май выбраться из Пекина. Мы с Кли думаем, тебе надо уехать завтра, что бы здесь ни произошло. Эти деньги от всех нас. Ты помогал нам, мы тоже хотим помочь тебе. Ты нам слишком дорог, чтобы мы дали тебе остаться.
