Кирстен с высоко поднятой головой прошла по сцене под вежливые, но очень сдержанные, если не сказать холодные, аплодисменты. Все театральные бинокли была направлены на дебютантку. Публика, заполнившая зал, вполне определенно давала понять Кирстен, что она для них незнакомая штучка и они оставляют за собой право думать о ней что угодно до тех пор, пока она не покажет, на что способна. Как только Кирстен села за рояль, от ее нервозности не осталось и следа. Коротким, резким кивком Кирстен показала Желю, что готова начать.
Она прекрасно отдавала себе отчет в том, что единодушно затаивший дыхание зал ловит каждую сыгранную ею ноту, ожидая в любой момент ошибки. Но Кирстен все свои ошибки оставила на репетиции и вовсе не собиралась совершить хоть одну. Она была поглощена музыкой и вместе с тем чутко улавливала настроение зала. Мало-помалу в нем начали происходить перемены: от равнодушия — к одобрению, а затем и к восторгу. Публика постепенно теряла изначальную воинственность, слушатели отступали и сдавались. И одновременно с этим Кирстен ощущала собственную, все возрастающую силу, наполняющую каждую клеточку ее существа. Один за другим зрители превращались из скептиков в верующих. К началу третьей части Кирстен обратила в новую веру почти всех присутствующих в зале. Маршальский жезл, вне всяких сомнений, теперь был в ее руках. Взмах этого жезла заставлял покоренных встать, оторваться от кресел, от самих себя и следовать за Кирстен вперед, вверх, на благодатные небесные равнины.
Публика сорвалась с мест и взорвалась громом аплодисментов, не прекращая выкрикивать ее имя, она не позволяла Кирстен уйти за кулисы, вновь и вновь вызывая на сцену. Даже дирижер был совсем не похож на того человека, с которым Кирстен репетировала сегодня днем. Он весь сиял. Взяв руку Кирстен, маэстро поцеловал ее и победно поднял вверх. Джордж Жель тоже оказался среди вновь обращенных. Его восторженная улыбка была улыбкой человека, получившего в награду за обретение новой веры счастье лицезреть проблеск божественного света. Кирстен тоже улыбалась, потому что сегодня она доказала себе, что готова к восхождению на вершину.
— Мама, ты представляешь? Только что я получила первое предложение руки и сердца, — захлебываясь от смеха, сообщила Кирстен и передала письмо Жанне. — У меня в жизни не было ни одного свидания, и вот теперь какой-то Пэт Макитайер из Кливленда желает, чтобы я вышла за него замуж.
