Уютно устроившись в объятиях Джеффри, Кирстен испытывала какой-то волшебный счастливый покой. Она даже не услышала, как звонит телефон, и очнулась лишь, когда Джеффри протянул ей трубку. Звонил Нельсон.
— Я только что разговаривал с Томасом Бихемом. Он сейчас в Лондоне. Де Ляроча заболел. Как насчет того, чтобы выступить во вторник с Королевской филармонией? И ты сможешь лететь в Брюссель прямо из Лондона, а не из Нью-Йорка во вторник, как мы планировали.
— Вообще-то интересно. — Кирстен на ходу соображала, будет ли в это время в Лондоне Майкл.
— Ах да, и вот еще что. «Тайм» хочет сделать обложку с твоим портретом.
— Ты же знаешь, я не имею дела с прессой.
— Но, Кирстен, речь идет об обложке «Тайма», а не о какой-нибудь бульварной газетенке или дешевом журнальчике. — Нельсон ясно представил себе, как Кирстен отрицательно качает головой. — Ты меня слушаешь?
— Да, слушаю.
— Если «Тайм» устроил Шарля де Голля, названного в январе человеком года, то, может быть, он вполне подошел бы и тебе?
— В самом деле?
— Ну, пожалуйста, сделай это ради меня. Постарайся в данном случае думать не как артист, а как человек дела.
Но Кирстен было все труднее размышлять о чем бы то ни было: Джеффри, покрывая поцелуями ее шею, приближался к губам.
— Кирстен, лучшей рекламы и быть не может.
— Мне не нужна рек…
Джеффри добрался наконец до ее рта и теперь нежно водил кончиком языка по нижней губе Кирстен.
— Реклама нужна всем.
Кирстен закрыла глаза и чуть приоткрыла рот.
— Кирстен, ты где?
— Хорошо, — прошептала она в трубку, почти выскользнувшую из руки.
— Умница. Завтра в два они пришлют к тебе своего художника.
В ответ Нельсон услышал лишь что-то наподобие стона, вслед за которым раздались короткие гудки.
— Знаешь, кого ты мне напоминаешь, лапочка? — Эрик изо всех сил старался сдержать раздражение в голосе, но преуспел в этом лишь наполовину. — Мисс Хэвишем из «Больших надежд». Все, о чем мы тоскуем, — изношенное свадебное платье, засохший пирог и снующие туда-сюда мыши. Пойми, нельзя вечно хранить эту квартиру, как мемориал Кирстен, и заставлять одного за другим несчастных молодых людей жить у нас целый год, любуясь выцветшим ситцем. Не хочешь видеть в доме на одной девушки — пожалуйста, но, ради Бога, смени обстановку в этой проклятой квартире.
Клодия оторвала взгляд от лейки, но ничего не сказала.
Оборвав увядшие цветки фиалок, выстроившихся в горшочках на подоконнике в спальне, женщина отправилась в ванную чтобы снова наполнить лейку.
