Наконец в третьем часу ночи раздался долгожданный звонок от Фролова. Опер вкратце обрисовал сложившуюся ситуацию, дал исчерпывающую информацию о потерпевшем, то есть, фамилию, имя, отчество, дату и место рождения, место работы. Он также намекнул, что в совершении пореза он подозревает супругу потерпевшего и еще мужчину по кличке Крюк, и попросил оказать помощь в установлении адреса этого Крюка.
Оживившийся помощник довольно быстро установил требуемый адрес: Крюк совсем недавно «имел честь» посетить КАЗ — камеру административно задержанных. И запись с данными о его личности «дышала» оперативной свежестью.
— Даже чернила не успели высохнуть, — пошутил помощник.
Теперь кое-какая информация имелась, но была она настолько скудной, что будить ради нее начальника не стоило.
— Подождем, — рассудил Кулинич.
— Подождем, — флегматично согласился с ним помощник.
А чего не согласиться, когда ответственности за принятое решение с его стороны никакой.
Около четырех часов, прерывая затянувшиеся минуты тревожного ожидания, вновь позвонил Фролов. На этот раз сообщил, что Крюк задержан и скоро будет доставлен в отдел. Тяжелый камень, глыбой свалившийся на душу оперативного дежурного, стал спадать. Застоявшееся время в одно мгновение ускорило свой бег. В сон не клонило.
«Кажется, на этот раз пронесло… — облегченно вздохнул Кулинич. — Победителей, как известно, не судят…»
Не прошло и двадцати минут, как СОГ в полном составе прибыла в расположение, доставив подозреваемого. Крючков еще не отошел от алкогольного дурмана и по-прежнему пребывал в прострации.
— Принимайте голубчика, — грохотал в ночи бас оперативника. — Совсем свежий, как огурец с колхозной грядки.
— Анатолий, потише… оглушишь, — попросила Подаркова.
— Не Фролов, а иерихонская труба, — отметил участковый Клыков.
— Досмотри и сажай в камеру, — поморщившись от вида оборванного, в окровавленной одежде, с разбитым и опухшим лицом, Крюка, распорядился дежурный, обращаясь к помощнику.
— Его надо в медвытрезвитель. Там ему место, — отозвался тот.
— Уже не к чему, — взглянув на часы, парировал дежурный. — Сажай в камеру, туда, где народу поменьше…
Он знал, что лиц, подозреваемых в совершении преступления, в каком бы они состоянии алкогольного опьянения не находились, сотрудники медвытрезвителя в свои «пенаты» не брали. Инструкция запрещала. Но другая инструкция запрещала дежурному содержать пьяных в отделе. И все эти инструкции вышли из недр одного министерства. Россия же… Воистину говорится, что правая рука не знает того, что творит левая.
