— Повезло, — тихо радовался участковый. — Завтра сменимся быстро, без задержек. И одним засранцем на участке станет меньше…
«Не кажи «гоп», пока не перепрыгнул», — увидев оптимистический настрой коллег, подумал скептик-криминалист. — Я точно сменюсь, а вот как вы сменитесь, еще неизвестно…»
Эксперты-криминалисты подчинялись напрямую УВД города Курска. И их смена происходила независимо от оперативной обстановки в отделе и начальника отдела.
ДЕЖУРНАЯ ЧАСТЬ. ПРОДОЛЖЕНИЕ
Отправив следственно-оперативную группу на место происшествия, оперативный дежурный ОМ-7 Кулинич Александр Иванович решал дилемму: звонить или не звонить начальнику отдела. С одной стороны нужно было звонить, так как любой порез чреват последствиями, с другой — какой-либо более полной информации об инциденте не было. А начальник обязательно потребует подробности, и, не получив таковых, только взорвется нервным раздражением и разносом всему наряду. Это с одной стороны. А с другой — начальник только что отъехал из отдела и, возможно, еще не спит. Тогда не придется нарушать его сон. Вот такая дилемма…
Кулинич был опытным служакой, повидавшим на своем веку не одного начальника. Он успел «пережить» не только несколько начальников отдела, но и пять начальников УВД Курского облисполкома. И знал, что если будут «победные реляции», то и руководством воспримется это благосклонно хоть среди ночи, хоть к утру. Если просто будет отфиксирован факт тяжкого нераскрытого преступления, то тоже не имеет значения, когда его докладывать: в любом случае обеспечено недовольство и разнос. Однако разнос лучше оттянуть до утра. По крайней мере, начальство будет выспавшимся и сытым, а, значит, более снисходительным. Не зря же говорится, что «утро вечера мудренее!»
И Кулинич решил дожидаться результатов.
— Подождем, — высказал вслух он свое решение, скорее для самого себя, чем для своего помощника.
— Что ты говоришь? — сонно отозвался дремавший за своей частью пульта помощник.
— Говорю, что с докладом начальнику подождем…
— Правильно, — меланхолично отозвался помощник и опять замолчал, клюнув носом в панель пульта.
Разговор не клеился. К тому же обоих тянуло в сон. Сказывались ночное время, рефлекс организма с его биологическим хронометром, усталость, скопившаяся за день во всем теле.
Некоторое оживление вносили телефонные звонки. Каждый раз, снимая с пульта трубку телефонного аппарата, надеялись услышать Фролова. Однако приходилось разочаровываться: звонили то граждане, интересуясь судьбой своих родственников или знакомых, то коллеги из других отделов милиции, которым приходилось также бороться со сном.
