Затем женский механический голос уточнил время и дату оставленного сообщения.
Позади я услышал хруст велосипедных колес по гравию.
«Прослушанное сообщение», — повторил женский голос.
Мишел меня обогнал. Что он видел? Мужчину, вальяжно прогуливающегося по парку? С прижатым к уху мобильником? Или он видел своего отца? С мобильником или без?
«Привет, дорогой», — услышал я в своем ухе голос Клэр в тот момент, когда мимо меня промчался мой сын. У освещенной грунтовой дорожки он слез с велосипеда. Оглядевшись, двинулся к стоянке велосипедов слева от входа.
«Через час буду дома. В семь часов мы с папой идем в ресторан, я прослежу за тем, чтобы задержаться до полуночи. Значит, вы должны сделать это сегодня вечером. Папа ничего не знает и, надеюсь, не узнает. Пока, дорогой. До скорого. Целую».
Мишел запер велосипед на замок и направился ко входу в ресторан. Голосовая почта объявила дату (сегодня) и время (два часа дня) последнего сообщения.
«Папа ничего не знает».
— Мишел! — крикнул я, молниеносно спрятав телефон в карман.
Он остановился и оглянулся. Я помахал.
«И, надеюсь, не узнает».
Мой сын зашагал в мою сторону. Мы одновременно оказались в самом начале гравийной тропинки. Здесь было очень светло. «Может, столько света — это как раз то, что мне нужно», — подумал я.
— Привет, — сказал он.
На нем была черная шапочка «Nike», на шее болтались наушники, шнур от которых исчезал за воротником стеганой куртки «Dolce & Gabbana»; на нее он спустил все карманные деньги, так что на белье и носки не осталось ни цента.
— Привет, дружище, — сказал я. — Вот, решил встретить тебя на улице.
Мой сын посмотрел на меня. Своими честными глазами. Своим бесхитростным взглядом. Папа ничего не знает.
— Ты кому-то звонил? — сказал он.
Я не ответил.
— С кем ты разговаривал?
Он старался говорить непринужденно, но в его тоне чувствовался напор. Такого тона мне слышать еще не доводилось — меня охватил озноб.
— Я набрал твой номер, — сказал я. — Хотел узнать, куда ты запропастился.
А произошло вот что. Перечислю факты.
Однажды вечером, месяца два назад, трое молодых людей возвращались домой с вечеринки. С вечеринки, устроенной в столовой средней школы, где учились двое из них. Эти двое были сводными братьями — один из них был приемным сыном.
Третий учился в другой школе. Он приходился им двоюродным братом.
Несмотря на то что кузен практически не брал в рот спиртного, в тот вечер он опрокинул несколько банок пива. Вместе с двумя другими. Братья танцевали с девушками. С разными девушками, поскольку постоянных подружек у них на тот момент не было. У приемного имелась пассия, и большую часть вечера он целовался с ней, уединившись в темном углу.
