Я стала приходить в студию и по три часа сидела на стуле, покрытом бархатным покрывалом. И вот однажды я упала в обморок. У меня зазвенело в голове, все передо мной куда-то поехало, и я больше ничего не помнила.
Когда я очнулась, Станислав Сергеевич поливал на меня из кувшина водой. На вопрос, чем я больна, буркнула: голодом. Через полчаса я сидела в столовой, и его домработница кормила меня всякими вкусными вещами.
В этот вечер он выспрашивал, где я живу и с кем. Он меня накормил, а мне было неудобно не отвечать на его вопросы. Я рассказала, что моя мама умерла и что я сбежала из дома из-за приставаний моего отчима.
Станислав Сергеевич дал мне денег, их хватило, чтобы раздать все мои долги в общежитии и на заводе. Я купила себе новую одежду, и у меня еще осталась приличная сумма на питание. Я была очень благодарна ему и с удовольствием бежала позировать.
Однажды он пригласил меня в ресторан. Я принарядилась и первый раз в жизни отправилась в ресторан.
Мы стали любовниками. Жена Станислава Сергеевича прибыла с курорта раньше, чем собиралась, и получилось так, что она застала нас в постели. Я думала, что умру от страха, когда эта бабища налетела на меня и вцепилась мне в волосы. Мой любовник оттащил ее в сторону и держал за руки, пока я убегала из их дома.
На другой день Станислав Сергеевич встретил меня у проходной, дал большую сумму денег и сказал:
– Не думал я, что на старости лет влюблюсь. Я и жене об этом сказал, потому что не представляю, как теперь буду без тебя жить. Пока будем встречаться в гостинице или на даче, а к зиме я разведусь и женюсь на тебе. Я знаю, что ты мне по возрасту в дочери годна, но я только теперь понял, что означает фраза «сердцу не прикажешь». Умом я понимаю, что ты со мной из-за денег и что бросишь меня, как только у тебя появится шанс. Но я не хочу об этом думать. Пусть хоть один год, но я буду с тобой, а там пусть будет, что будет. Жену жалко, но мое чувство к тебе сильнее жалости. Денег у меня много, будь со мной, и я тебя обеспечу на всю жизнь. Для начала я куплю тебе квартиру.
Конечно же, я согласилась. Я не могу сказать, что он был мне неприятен, да и сравнивать мне было не с кем.
А на другой день ко мне в общежитие пожаловала его жена. Она уже не кидалась на меня, а умоляла оставить их семью в покое. Оказывается, она проследила за своим мужем, а потом за мной и таким образом узнала, где я живу.
Я смотрела на плачущую пожилую женщину, слушала ее и боролась с собой. С одной стороны, на фиг мне нужен был ее старик, а с другой стороны, я хорошо помнила свой голодный обморок. А квартира? Он же обещал мне купить квартиру. И я, подогревая себя этой мыслью, стала изображать из себя особу, которую трудно взять слезами.
