Интервью журналу «Владимирский Вестник» № 8 от 29 февраля 2006 года - Юрий Дмитриевич Петухов

Он пришел поздно вечером, когда рабочий день уже кончился. Неизвестным образом миновав пост охраны, он оказался на пороге нашей редакционной. Высокий, широкоплечий человек, в болотных сапогах и длинном черном плаще с накинутым на голову капюшоном. Резким движением распахнув дверь он остановился на пороге, будто чего то ожидая. Из под капюшона слышалось прерывистое дыхание, порою переходящее в хрип. Должен сказать, что я не из робкого десятка. За много лет работы в газете я видел всякое, и все же вид этой темной, неподвижной фигуры заставил понервничать. В комнате воцарилась напряженная тишина. Не смея пошевелиться, мы сидели как каменные, глядя на нашего посетителя, ожидая, что будет дальше. Сердце бешено билось, в голове вертелись мысли террористах, а рука сама тянулись к столу, где под кипами бумаги был спрятан газовый пистолет. Однако ночной посетитель все так же стоял на пороге, неподвижно, не проявляя никаких агрессивных намерений.

Первой нарушила тишину Лиза Кайновская — студентка журфака ВГУ, проходившая у нас практику. «Кто вы такой? Как вы прошли пост охраны?» — в тишине ее голос казался неестественно громким. Человек покачнулся и сделал несколько шагов. Испод темного капюшона послышался тяжелый кашель, а затем словно выдавленные с силой слова — «Не бойтесь меня. Я пришел говорить». «О чем, что вам надо?» — сказал уже я. Не обращая внимания на реплику, незнакомец подошел к столу редактора и тяжело опустился в свободное кресло. «Не бойтесь меня» — повторил он, и с этими словами откинул свой капюшон. То, что мы затем увидели, изумило нас еще больше. Да и как могло быть иначе? Звезды, политики и писатели — не частые гости в нашей скромной редакции. А тут писатель, да еще такой величины! Как зачарованные смотрели мы на лицо нашего гостя: суровые, но немного печальные глаза, густые черные брови и окладистую русскую бороду. Его звезда впервые зажглась в начале девяностых, расшевелив своими живыми, исполненными красок и динамизма произведениями сонное болото постсоветской фантастики. Тысячи людей услышали в его словах голос иной реальности; ужасной, но все же такой притягательной. Конечно, не всем нравилось его творчество. Многие, особенно из демократической интеллигенции, вечно бормочущей о либеральных ценностях и политкорректности, находил произведения вызывающими, а сюжеты недопустимыми. Но именно такое творчество, было необходимым стимулом, что заставил думать миллионы умов.