Первые дни Иван Иванович долгими часами бродил по тихим улицам незнакомого городка, возвращаясь к себе лишь поздним вечером, когда в доме уже спали. Потом, раздобыв в комендатуре книги, засел за них, почти не выходя из своей комнаты, к великому неудовольствию хозяина-инвалида, которому не терпелось почесать язык с приезжим из Сибири. Затем, когда и читать надоело, опять стал целыми днями пропадать в городке и бродить по живописным окрестностям.
Такой санаторный образ жизни порядком осточертел жаждавшему дела Ивану Ивановичу. Наконец не вытерпел и сходил к определившему его на постой начальству, хотя это и не рекомендовалось делать без особой надобности.
— Зачем явился?
— Когда, скажите? Сил никаких уже нет!
— Терпи!
— Намекните хоть!
— Придет час — не намекнем, прикажем!
Сколько же можно ждать! Никогда не думал Иван Иванович, не знавший в своей жизни, пожалуй, ни одного по-настоящему свободного дня, что это за такая нудная и утомительная работа — ничегонеделание!
Однажды, вернувшись домой после очередной бесцельной ходьбы по исхоженным вдоль и поперек улицам, застал у себя в комнате нового жильца. Узнал его с первого же взгляда. Георг Баумгертнер. Старый знакомый, земляк. Их семьи там, в Кулунде, дружат, поддерживая друг друга в трудную пору. Шагнул к нему обрадованно:
— Георг!
— Иван! — поразился тот. — Вот так встреча! — и кинулся обнимать.
— Ты тоже здесь? — Иван Иванович одобрительно хлопнул его по плечу. — Я рад, очень рад!
Баумгертнер, чуть рисуясь, откинул со лба светлую прядь.
— А где же еще могу быть я, коммунист, в этот тяжкий для родины час?
Иван Иванович едва заметно поморщился. Он сам не умел произносить напыщенных речей и не любил, когда это делали другие.
Вдвоем стало легче коротать надоевший до отвращения досуг. За разговорами о семьях, за воспоминаниями о добрых довоенных днях время текло незаметнее.
А тут и третий нагрянул.
— Можно?
В комнату вошел высокий, стройный, ладный мужчина. Сразу почувствовалась военная косточка, несмотря на то, что он тоже не носил знаков различия. Представился:
— Михаил Ассельборн… Разрешите? — подошел к окну, распахнул. — Накурено. Да и жарко. Видно, хозяин-добряк, дров не жалеет, — взгляд у него был со смешинкой. — Простуды не боитесь? Хотя глоток свежего воздуха и больным не повредит…
Потом, когда познакомились поближе, Георг, внимательно приглядевшись, спросил:
— Скажите, а не видел ли я вас раньше на Алтае, в Кулундинской МТС?
Тот пожал плечами, усмехнулся:
