Одиночество | страница 15



Соединяя, словно шов,
Два мира: внутренний и зримый.
«Новый журнал», 1953, № 32

В кафе

Висит на вешалке пальто,
Одно плечо задрав высоко.
Играют старички в лото
И воды пьют с фруктовым соком.
В огромном зеркале живет
Такое же кафе — второе.
Бутылок армия в поход
Идет, давно готова к бою.
Поэт за столиком стихи
Строчит, давно уже не видя
Ни улицы — большой реки,
Ни пьяницы за блюдом мидий.
Он тоже ринулся в поход,
Слова ломает, как валежник,
Чечеткой ритма колет, жжет,
На мир обижен и рассержен,
Стихии мстительной открыт…
Звезда ж заката и рассвета,
Как мать, как женщина глядит
Все жалостливей на поэта.
«Мосты», 1959, № 2.

«Лишь первозданное, простое…»

Лишь первозданное, простое —
Деревья, воды и холмы
Незыблемо стоит и стоит
Поклона, памяти, хвалы.
Во дни обид, во дни потери
Ценить научится душа
Бесхитростную ласку зверя,
Приют первичный шалаша,
И утра росное касанье.
И шепот ивы-прасестры —
Дары, что нам даются втайне.
О, неприметные дары!
«Мосты», 1959, № 2.

«Они отдыхали от боя…»

Они отдыхали от боя
С болезнью и нищетой.
Отрешенность. Чувство покоя.
Контур жизни совсем простой.
После всех узлов и скрещений —
Благородная линия вновь.
Это детства стучатся тени
И молитвой стала любовь.

Белград

Ты возникаешь крепостью старинной,
В кольце двух рек спокойных и больших,
Чуть озарен закатом апельсинным,
Меж улочек восточных и кривых.
Ухабами ныряет мостовая,
В кофейнях песни горькие поют,
Едва ползут ленивые трамваи,
Газельи тени девушек снуют.
Гостеприимства город и обилья,
Вдаль уходящих черепичных крыш,
Ты дорог мне, как молодости крылья,
В час гибели ты в сердце постучишь.

«Скупые старческие слезы…»

Скупые старческие слезы
И длинный перечень обид
Лишь богадельня сохранит…
Под золотым дождем мимозы
По парку призраки бредут,
С исчезнувшим перекликаясь.
Как страшно быть последним в стае,
Прощальный отдавать салют…
А корабли на дно идут…

«Сквозная южная сосна…»

Сквозная южная сосна
Над полем вянущей лаванды,
А рядом — низкая стена
Времен Приама и Кассандры,
С нее сползает купина
И горько зноен ветер жадный.
Не видно моря. Облака
На небе выцветшем застыли.
Кустарник пощипать слегка
Пришла коза из древней были,
Шерсть цвета темного песка,
Библейской драгоценной пыли.
Здесь остаюсь на целый день,
Пьяна сладчайшим тонким хмелем.
О эта глушь и эта лень,
Июля белые недели,
Скуднейшая оливы тень
И золотой загар на теле.

Приложение

Ренэ Герра. «Дичок для заморских стран» (О Е.Л. Таубер)


Твой чекан, былая Россия,
Нам тобою в награду дан.
Мы — не ветви твои сухие,
Мы — дички для заморских стран.