— Тебе известно, что у меня сейчас свидание с Миртл?
— Ах, вот что.
Я смерил его глазами. Поразительно, как он умеет объявиться как раз в ту минуту, когда у человека назначена встреча с кем-то другим! То ли нюх, то ли шестое чувство: лишь бы не упустить что-нибудь интересное!
— Да, вот что, — ответил я. — И когда она придет, ты мотай отсюда.
— Само собой! — сказал Том с возмущением приверженца старомодной учтивости, оскорбленного в лучших чувствах.
— Зачем я тебе понадобился — по делу?
— Нет. — С минуту Том крепился, держа фасон. Потом подошел к раздаточному окошку и взял себе и мне по кружке пива.
— Ну, как Миртл?
Я рассказал ему. Я так из-за нее беспокоился, что махнул рукой на все подозрения. Я поведал ему о своих страхах, о муках совести.
Том стал успокаивать меня:
— Если бы ты и женился на ней, это ровным счетом ничего бы не изменило. Ей по природе свойственны приливы и отливы. — Он говорил с большим апломбом, за которым вовсе не обязательно стояла большая правда. — Если б вы поженились, на нее все равно нападали бы временами такие приступы тупого безразличия ко всему. Приливы, понимаешь ли, и отливы — вот в чем штука. — Видно было, что этот образ ему нравится, он даже изобразил его движением руки.
На мой вкус отливов у нас было хоть отбавляй, зато в приливах ощущался недостаток.
— Бедная моя Миртл, — сказал я в порыве глубокого сострадания. У таких натур, как она, душевное равновесие неустойчиво — в чем для меня и состояла главная ее прелесть, — но, увы, скачки в ее настроении почему-то чаще всего совершались вниз.
— Знаешь что, я бы легче смотрел на вещи, — сказал Том. — Уж такой у человека склад личности, и поверь, по существу, она недурно к нему приспособилась. — Он посмотрел на меня с улыбкой. — Я в этих делах разбираюсь, Джо.
Я прекрасно знал, что, когда он остается вдвоем не со мною, а с Миртл, у него совершенно другой подход к вопросу.
— В этом смысле я ей куда ближе тебя. А вот такое замечание Миртл, наоборот, должна была слышать сто раз, находясь tete-a-tete с Томом.
— Да, знаешь ли, намного ближе, — повторил Том.
Что было пользы спрашивать, не намерен ли он предпринять какие-то шаги, основываясь на подобного рода близости? Будущее покажет, причем очень скоро. И я чистосердечно сказал:
— Ты очень меня поддержал, Том.
— А на что иначе друзья?
— Видит бог, мне это было нужно.
Том покрутил головой.
— Настало время кончать с этой историей. — Такой голос, налитой несказанной мудростью, Том припасал для особых случаев; он шел из самой глубины его — надеюсь, вы не забыли — бесконечно старой души. Мне припомнились слова Болшоу: «Срок настал». Почему, черт возьми, у всех, кроме меня, есть это умение точно определять, когда настали сроки? Не потому ли, что им отказано в умении определять что бы то ни было иное?
