— Удивительно, — повторила Миртл так, будто и не слушала меня.
Я попробовал сделать заход с другой стороны.
— Похоже, что в школе для меня наметился некоторый просвет. В учительской строят козни против Болшоу. Я в них не участвую, все равно из этого ничего не выйдет. Хочешь, расскажу? Интересно: раз в кои-то веки я могу с чистой совестью выступить в поддержку Болшоу.
— Удивительно.
Третий раз подряд! Как на заезженной пластинке, голос ее безжизненно и сухо повторял одно и то же.
— Что с тобой, Миртл? Ты все время твердишь «удивительно», это просто ни на что не похоже.
— Правда?
— Правда.
— Я не знала.
— Ну, тогда я мог бы с равным успехом вести разговор о погоде.
— Это, наверное, из-за того, что я такая пустая девица!
— Миртл, да что с тобой, в самом деле?
— Я часто думаю — какое может быть сравнение между мною и Робертом или Томом!
Возражать было бесполезно. В это мгновение мне открылось, как она отчаянно несчастлива.
— Я хочу тебя видеть, милая! Может быть, встретимся?
— Я ухожу в кино… — Ее голосок тоскливо замер.
— Давай до этого посидим, выпьем. Ладно? Я прошу тебя, киска!
Кончилось тем, что Миртл согласилась, хотя голос ее звучал все так же безжизненно.
Вот как вышло, что, полный недобрых предчувствий, я сидел в пивной по соседству со своим домом и дожидался, когда придет Миртл.
Я сидел не в салоне, а в общем баре, отдав ему предпочтение за то, что он всегда пустовал. Голый дощатый пол и столики здесь мыли от случая к случаю, стены недавно покрыли коричневым глянцевым лаком. Над камином было пыльное зеркало, в углу его кто-то заткнул под раму пучок искусственных алых фландрских маков. На стене напротив висела клеенчатая таблица позапрошлогодних игр городского футбольного клуба, а вокруг — рекламы шампуней, сосисок и объявления о перевозке мебели.
На каминной доске стоял автомат-гадалка, сделанный в виде маленького радиоприемника. Опускаешь пенни, нажимаешь нужную кнопку, после чего вспыхивает радужный огонек и автомат выдает тебе картонную карточку с предсказанием судьбы.
Я опустил монетку. Надпись на карточке гласила:
У ВАС СЧАСТЛИВЫЙ, ЛЕГКИЙ ХАРАКТЕР.
НЕ ПОДДАВАЙТЕСЬ ЧУЖОМУ ВЛИЯНИЮ.
— С ума сойти! — сказал я вслух. Я взял карточку двумя пальцами и ловким щелчком отправил ее в пустой камин — прием, которому я обучился в детстве, упражняясь с сигаретными карточками.
Дверь открылась, и в нее заглянула рыжая голова. Вот так неожиданность!
— А, ты здесь! Я так и знал. — Том подошел ко мне. — Я сейчас заходил к тебе домой. — Последнее было сказано несколько виноватым тоном.
