— О, мистер Бургесс! — Тилли сжала его руку в своих. — Что делала бы я без вас в своей жизни?
— Будучи такой, как ты есть, ты отлично справлялась бы и сама, дорогая.
— О, нет-нет. Много лет назад я вдруг оказалась заброшенной в совершенно иной мир, в совершенно иное общество. Я смотрела на него глазами служанки, потому что я и была служанкой. Но когда Марк сделал меня частью своей жизни, это вы взяли меня за руку и вывели из тьмы, которая меня окружала. С нашей первой встречи в детской (помните, вы узнали, что я умею читать и писать, и дали мне почитать вольтеровского «Кандида» — помните? — а я сказала вам, что не понимаю в нем ни одного слова, и я действительно начала понимать его только годы спустя), с той самой встречи вы взяли меня под свое крыло. И теперь, пожалуй, я могу сказать вместе со старухой из «Кандида»: «Вот видишь, я женщина с большим жизненным опытом».
Мистер Бургесс одобрительно улыбнулся:
— Да, Троттер, дорогая моя, ты действительно стала женщиной с большим жизненным опытом. Однако надеюсь, что я не кончу так же, как старый наставник Кандида, доктор Панглосс. — Он снова наклонился вперед: — Кстати, слово «наставник» напомнило мне о том, как сильно я жажду получить мою долю наследства. Когда я могу забрать книги?
— Думаю, в любое время, но лично я не стала бы рисковать и делать это прямо сейчас, а подождала бы более благоприятного момента. Я договорюсь с Артуром, чтобы он отвез вас в Мэнор, а потом доставил обратно вместе с вашими сокровищами.
— Спасибо тебе, дорогая… А сейчас, — старик откинулся в кресле, — не заняться ли мне приготовлением ужина?
— Нет-нет, — шутливо отмахнулась Тилли, — предоставьте это мне.
На что старый джентльмен с готовностью ответил:
— Как хочешь, дорогая, как хочешь. — После чего подобрал с пола книгу, нашарил на столе свои очки, надел их, спустив на самый кончик носа, и погрузился в то, что составляло величайшую страсть его жизни.
А Тилли, раскрыв корзину, в которую заботливая Бидди положила столько еды, что ее с лихвой должно было хватить обоим на ближайшие два дня, соорудила на столе чудесный ужин. Когда он завершился, и посуда была вымыта, Тилли отнесла свои корзины и коробки наверх, в комнатку под крышей. Там она распаковала свои вещи.
Часом позже она проводила старого учителя в его комнату, собрала книги с пола, поправила поленья в камине, чтобы не вывалились, когда прогорят, и снова поднялась в комнату под крышей.
Там было очень холодно, и Тилли не стала раздеваться. Перина и простыни отсырели и пахли плесенью, хотя Кэти недавно дважды заходила, чтобы проветрить белье и прогреть грелкой постель — на случай, если все сложится именно так, как сложилось.
