— Подойди сюда и убедись, — пригласил он с совершенно обезоруживающей улыбкой, но выражение глаз у него было невеселое. Его обидела ее явная уверенность в том, что он бегает за каждой юбкой. С другой стороны… они жили два года порознь, и кто знает, как она проводила время. Боль, причиненная этой мыслью, заставила его свирепо оскалиться. — Если, конечно, ты не прихватила с собой одного из своих многочисленных любовников, который уже ждет тебя…
— Я прихватила с собой родителей и дядю Карла. — Ей хотелось добавить что-нибудь ядовитое, вроде того, например, что мужчины выстроились за ней в очередь, но язык не повернулся. — А у тебя здесь кто — кроме сестры и родителей?
Дэвид хотел соврать насчет длинноногой блондинки и грудастой брюнетки, но вместо этого сказал:
— Мамин прокурор и оба сорванца, которые стали еще невыносимее. — Он протянул к ней руку. — Иди сюда! — Он просил, но из-за того, что она была так близко, это прозвучало грубовато, а не как мягкая просьба.
В ответ на резкий приказ все в ней замкнулось, но она взглянула в голубые глаза и угодила в ту же ловушку, в которую попадала уже много раз. Отчаянный зов в его взгляде неудержимо притягивал Линн.
— Если ты до меня дотронешься, я закричу, — бессмысленно пригрозила она, опускаясь на кровать. — Я только хочу с тобой поговорить.
В следующее мгновение ей показалось, что она потеряла опору и закружилась в воздухе, хотя Дэвид всего лишь перекатил ее на себя. Она лежала на нем, он прижимал мускулистой ногой ее ноги. Его руки сомкнулись вокруг нее мертвой хваткой.
— Кричи, — шепнул он и прижался губами к ее шее. — Кричи же…
— Ты жалкий подлец, — бессильно пробормотала она и приоткрыла рот для поцелуя. — Ты трусливый мошенник, — выдохнула она, когда он на мгновение отпустил ее, чтобы помочь ей как можно скорее сбросить одежду. — Ты бессовестный дезертир, — вырвалось у нее, когда он освободился от носков и трусов.
— А ты вздорная, сварливая… — Стиснув зубы и не отрывая от нее горящих желанием глаз, он лег сверху и раздвинул ей ноги. Он хотел осуществить свой сон, мучивший его в течение двух лет, хотел слиться с ней, но вдруг почувствовал отпор.
Линн вряд ли хватило бы сил, чтобы остановить его, однако она не могла сдаться так просто.
— Не подготовлен..? — Она вложила в вопрос всю иронию, на которую была способна в данных обстоятельствах.
На лбу у него выступила испарина от неожиданной задержки.
— Со времени нашего развода я ни к чему не «готовлюсь», поскольку меня не интересует ни одна женщина, кроме тебя, — прошептал он. — И если ты немедленно не уберешь руку, озеро Тахо увидит первого буйного сумасшедшего в голом виде…
