— Ну ладно, самая мудрая и зрелая. — Он на ходу прижался к ней и обнял за плечи. — Тогда изложи мне свою жизненную установку.
Она кивнула и сразу приступила к делу.
— Я очень дисциплинированная и жду, и требую от самой себя, чтобы во всем, что я делаю, будь то частная или профессиональная жизнь, достигалось самое высокое из возможных качество — и такого же отношения я жду от других!
— Да, так оно и должно было быть, — процедил он после короткой паузы.
— Почему так должно было быть? — Она попыталась сбросить его руку, но это ей не удалось.
— Потому что тот, кто входит в высшее общество, ценит только самое лучшее из лучшего. Все, что не соответствует гипер-супер-спецстандарту, не годится и отвергается. Поэтому ты и цепляешься ко мне постоянно.
Линн освободилась от его руки.
— Это кто за кого говорит? — От возмущения она орала так, что слышно было, наверно, за километр от них. — Я всего лишь сказала, что каждый человек должен максимально стараться делать все как можно лучше и…
— Я прекрасно все понял, — прервал он ее. — Ты требуешь рекордов, а все остальное не в счет.
— Я требую рекордов, потому что все, что ниже, было бы предательством по отношению к талантам человека. Если кто-то не делает все, что в его силах, он тем самым предает собственный талант.
Дэвид нисколько не смягчился.
— Если же человек делает все, что в его силах, и к тому же добивается очень большого успеха, то все равно не услышит ни слова одобрения.
Она настороженно посмотрела на него.
— Ты случайно не о себе говоришь?
Он кивнул.
— Да, я случайно говорю о себе.
— И к чему же ты приложил все свои силы, но не услышал ни слова одобрения?
Он склонил голову к плечу и улыбнулся своей бессовестно неотразимой улыбкой.
— О-о… — Линн не хотела краснеть, но почувствовала, что вспыхнула, и постаралась взять себя в руки. — Я оформлю тебе письменную справку со своим личным одобрением. Ты сможешь повесить ее потом у себя в университете, в комнате, которую ты наверняка оборудовал под трофеи.
Он покачал головой.
— Ну как так получается, что мы совершенно не можем ни о чем мирно поговорить? Почему мы вечно вцепляемся друг другу в волосы?
Линн печально пожала плечами.
— Вероятно, это связано с тем, что мы, в принципе, терпеть друг друга не можем.
— Но все-таки как-то терпим. — Он огорченно вздохнул. — Пожалуй, лучше вернуться в машину и часами кататься по окрестностям.
Она резко развернулась.
— Хорошее предложение. Так и сделаем.
Он снова обнял ее за плечи, она не сопротивлялась.
