Он снисходительно усмехнулся.
— Повторить еще раз помедленнее?
— Большое спасибо. Я в состоянии понять даже более длинное и сложное предложение. Мне только кажется, что ты мог бы выразиться покороче и пояснее.
Усмешка стала язвительнее.
— Конечно, мог бы, но тогда ты немедленно обвинила бы меня в том, что мне не под силу составить фразу длиннее, чем из трех слов.
— Я не это имела в виду. — Она улыбнулась с чуть преувеличенной любезностью. — Я всего лишь хотела сказать, что в этой прекрасной фразе заложено исключительно твое понимание любви как ситуации, когда не вмешиваются в дела другого и позволяют ему делать все, что он пожелает. Очень удобное решение.
— Я абсолютно не это имел в виду! — Дэвид защищался яростнее, чем намеревался. — Я хотел сказать…
— …что в твоем понимании любви каждый живет своей жизнью, как ему нравится, и не допускает вмешательства со стороны другого, — закончила она за него.
— Большое спасибо! — взъярился он. — Но я в состоянии формулировать самостоятельно. Я хотел сказать, что каждый должен помогать другому развивать свою личность.
— Разумеется. — Ее улыбка стала шире и искусственней. — А если для развития твоей личности необходимо, чтобы ты шатался со своими товарищами по спортивной команде и кадрил девочек, то любящая тебя женщина должна это принимать и даже тебя поддерживать, не так ли?
На лице Дэвида отразилось искреннее изумление.
— Здорово! — пробормотал он, по-видимому, глубоко пораженный. — До сих пор я считал, что твоя сила в изобретении предрассудков. Но сейчас я, преисполнившись почтения, узнаю, что кое-что ты умеешь делать еще лучше… а именно, вкладывать в мои уста то, чего я не только не говорил, но и не думал.
— Это несправедливо! — вскинулась она.
Но он продолжал покачивать головой, как будто только теперь все понял.
— Неудивительно, что ты сама характеризуешь себя как работоспособную и серьезную студентку. Никто не станет иметь дело с девушкой, которая постоянно приписывает другому ложные слова.
— Я этого не делаю! И я никакая не девушка, а…
— Прости меня, если сможешь! — по-шутовски взмолился он. — Я забыл, что в сравнении со мной ты чувствуешь себя матроной!
— Ты ошибся, дорогой Дэвид. Я считаю себя совершенно нормальной молодой женщиной, которая связалась с ребенком.
— С… ребенком? — Как короткая пауза, так и недвусмысленная усмешка не оставляли сомнений в том, что он вовсе не считал себя ребенком.
— Разумеется, так и должно было случиться, — пробормотала она и пошла, качая головой, дальше. — Все всегда сводится к одному и тому же.
