Линн вышла из себя.
— А малевать он начал только потому, что ни в одной другой сфере ничего не добился.
В одной из ниш выставочного зала Дэвид обнаружил картину художницы, которая с недавних пор слыла любимицей средств массовой информации.
— Она великолепна и очень сильна в цвете… сейчас она ходит с зелеными волосами, украшенными розовыми сердечками!
— Звучит как описание ходячей бонбоньерки из тех, что дарят на День матери. — Линн выскочила на улицу, чтобы лишить Дэвида возможности возразить.
Он без труда догнал ее, что было неудивительно при его длинных ногах, на которые она исподтишка заглядывалась, несмотря на все споры по искусству.
— В ваших денежных кругах всегда так поступают? — подколол он. — Убегают, если больше ничего не приходит в голову?
Она и виду не подала, что шпилька ее задела, и остановилась у книжного магазина.
— Не будешь ли ты так любезен взглянуть на эту стопку книг и фотографию автора? — спросила она настолько учтиво, что Дэвид скрипнул зубами. — Ты знаешь этого писателя?
— Помимо восьмидесяти часов занятий спортом в неделю, еще один час я учился. — Он показал на фото. — Твоя тайная страсть?
Она закатила глаза.
— Он невероятно хорошо выглядит и невероятно глуп, его рассказы отличаются изысканной скукой, а пища состоит преимущественно из коктейлей с шампанским, икры и кокаина!
Дэвид скорчил глубокомысленную мину.
— Насколько я информирован, он бисексуален…
— Если правда, то это его единственное позитивное качество.
Дэвид сухо усмехнулся.
— Эпитет «позитивное» я не стал бы употреблять здесь с такой легкостью.
Линн поперхнулась и громко расхохоталась.
Дэвид принял это за знак временного перемирия, и остаток дня прошел по заведенному порядку. Свобода, отдых, развлечения, споры, флирт, поцелуи. И ни секунды скуки.
— Сегодня во второй половине дня он уезжает? — Дядя Карл, сидевший на террасе за столиком для завтрака, непроизвольно посмотрел в сторону нижней балюстрады. — И?
— Что значит «и»? — Линн дернула плечом, не понимая, несчастна она или нет?
— «И» значит «и». — Дядя Карл напрасно ждал ответа. — Что будет с вами дальше?
Линн взглянула на дядю в некоторой растерянности.
— А что может быть дальше? Был приятный отдых. Дэвид улетает сегодня, а мы с тобой послезавтра. Вот и все.
— Вот и все? — эхом откликнулся Карл Корнблум и нетерпеливо откинулся на спинку стула. — Так просто? Стало быть, все мои усилия, которые я приложил вначале, чтобы свести вас, были напрасными?
