Люсиан наклонился к девочке и быстро заговорил по-итальянски. Франческа слушала, хлопая длинными ресницами. Потом решительно покачала головой и что-то коротко ответила. Люсиан предпринял новую попытку. Но девочка снова упрямо замотала головой:
— Пепита!
Джованни пожал плечами. Люсиан вздохнул.
— Простите, Кейт. Придется нам съездить за этой дурацкой куклой. Она не отдаст нам то, что мы ищем, пока не добьется своего. Остальные могут подождать здесь. Сожалею, сержант. Но вы знаете, с чем мы имеем дело.
Молодой полисмен кивнул:
— Будь я проклят, но на вашем месте, мисс, я бы собственными руками вышвырнул девчонку из поезда. Она способна довести кого угодно. Хорошо, что в самолете не открываются окна.
Франческа молча переводила взгляд с одного на другого. Сложив ручки на упитанном животе, она улыбнулась своей улыбкой Моны Лизы.
Однако когда Люсиан и Кейт вернулись вместе со злополучной Пепитой, то выяснилось, что их усилия были напрасны. Франческа безразлично глянула на Пепиту и тут же повернулась к Уильяму. Эта парочка, расположившись на обочине, о чем-то увлеченно беседовала. Лицо девочки сияло, она восхищенно взирала на Уильяма, на щеках — Кейт не поверила своим глазам — играли ямочки. Мона Лиза вдруг исчезла, уступив место самой обычной и на редкость симпатичной девочке.
Кейт была возмущена до глубины души, с ней Франческа ни разу себя так не вела.
— О чем ты с ней говоришь? — требовательно спросила девушка.
Ленивая ухмылка, появившаяся на лице Уильяма, разозлила ее еще больше.
— Я пообещал Франческе, что когда она вырастет, то сможет надеть эти чудесные камешки, и тогда я, быть может, женюсь на ней.
Он разжал ладонь, и солнце заиграло всеми цветами радуги, отражаясь в драгоценностях венецианской графини.
— Где… — начал было Люсиан.
Джованни зашелся в приступе неудержимого хохота.
Франческа продолжала оживленно щебетать, разглаживая свое кисейное платьице, поправляя черные волосы, — ни дать ни взять, вылитый маленький павлин.
— А вот прямо здесь. — Уильям ткнул пальцем в сторону сухой сточной канавы. — Дети бедняков всегда играют в сточных канавах, и Франческа не исключение. Она совершенно справедливо решила, что это всего лишь камешки. И почему они должны храниться в животе Пепиты? — Тут в его глазах мелькнуло сожаление. — Правда, теперь я, похоже, посеял в ней семена тщеславия. Мне пришлось уверить малышку, что эти камешки оттенят ее красоту.
— Даже с подбитым глазом ты умудряешься очаровывать нашу сестру, — едко заметила Кейт. — Сам виноват, придется тебе помочь мне присмотреть за Франческой до возвращения Джанетты.
