Благодаря новому регламенту увеличился ввоз товаров через порт Буэнос-Айреса, и в период между 1780 и 1800 гг. город испытал настоящий бум (похожий на тот, который наступит сто лет спустя, между 1880 и 1910 гг.; этот период расцвета до сих пор сохраняется в коллективной памяти аргентинцев). Многие иммигранты, в основном испанцы, но также итальянцы, французы и представители других наций, обосновались в Буэнос-Айресе. Порт принимал североамериканские корабли, китобойные судна и корабли, привозившие пшеницу; начался довольно активный обмен; возникли и укрепились торговые дома, которые затем стали отличительной чертой Буэнос-Айреса и дали жизнь настоящей буржуазии, достигшей политического влияния десятилетия спустя.
Было много случаев, когда молодые люди, почти подростки, присланные из Испании, оказывались прикрепленными к какому-нибудь торговому дому Буэнос-Айреса: например, Мартин де Альсага, который не говорил по-испански, когда приехал в Буэнос-Айрес (он говорил на языке басков), или основатели таких традиционных семей, как Лесика, семья Анчорена и др. Все они приехали в Буэнос-Айрес и были прикреплены к какому-нибудь торговому дому, они работали продавцами в течение нескольких лет, женились, как правило, на дочери хозяина, приобретали статус, их избирали в кабильдо, в какой-то момент они получали почести и богатства. Их дети становились офицерами национальной армии, их внуки были арендаторами общественных земель при Ривадавии и друзьями Росаса, их правнуки жили очень хорошо при Роке. И так как в Аргентине семейные богатства не сохраняются дольше двух поколений, начиная с Роки и позднее, все состояния такого рода оказались промотаны наследниками.
Но вернемся к последним годам XVIII столетия. В Буэнос-Айресе, как мы сказали, сконцентрировалось большое число торговцев и учеников торговых домов. Возможно, стоит вспомнить первую главу «Века Просвещения» Алехо Карпентьера, где описывается прибытие героев в Гавану; они входят в отцовский магазин и чувствуют запахи сушеной рыбы, трески и других товаров... Наверняка они не почувствовали запаха мате[30], потому что на Кубе его, в отличие от Буэнос-Айреса, не знали. Мы можем представить, таким образом, каким был соседний с пристанями район Буэнос-Айреса рядом с Майской площадью. Там находились склады, и там же происходил обмен товарами, которые затем в фургонах развозились в Кордобу, Мендосу, Сальту и т.д.
В то же время, или как следствие этого, в Буэнос-Айресе сложилось общество, у которого, может, и были аристократические порывы, но по сути оно было плебейским; это было общество торговцев и отчасти владельцев эстансий, которые богатели постепенно и даже если были состоятельными, то продолжали вести в своих эстансиях очень тяжелую, изнурительную и примитивную жизнь, такую же, как и сорок лет назад, когда только начиналось строительство фортов.
