— Из-за полнейшей чепухи, — отвечал де Дрё. — Сэр Леонард Глостер, рыцарь вашего величества, вознамерился сегодня утром отправиться на мессинский рынок. Сказывают, он поспорил со своими вчерашними собутыльниками, что покажет мессинцам, какими дровами топится его печь. Явившись в хлебные ряды, он тотчас стал доказывать первой попавшейся торговке, что ее хлеб не стоит и десятой доли того, сколько она за него просит. Ссора вспыхнула мгновенно, и дрова в печи у Глостера дружно занялись. Он выхватил меч, но тотчас был ловко обезоружен, побит и брошен в выгребную яму.
— Мертвый?
— Благо что живой. Безоружный, с расквашенным носом, он вернулся в стан, а поскольку его все любят, забияку, то все пришло в движение. Говорят, жители Мессины, спохватившись, — обидели-то не слугу и не оруженосца, а благородного рыцаря! — заперли все городские ворота, вооружаются и спешат на башни и стены.
— Сэр Глостер — не сын ли Ричарда Глостера? — спросил Ричард, вспоминая вчерашний рассказ Робера о турнире в Жизоре.
— Сын, — подтвердил граф де Дрё.
Вскочив на коня и выехав за монастырские ворота без доспехов и оружия, Ричард увидел свои войска в полной решимости двигаться на город: конский топот и ржание, лязг, пламенные выкрики, хлопанье знамен на осеннем ветру. Выхватив у одного из пехотинцев длинную палку, оснащенную на одном конце железным шаром, он устремился к передним рядам, подскакал к одному из рыцарей, чья лошадь то и дело вздымалась на дыбы, будто ее больше всего обидело поведение мессинцев, и с размаху ударил ретивого вояку железным концом ослопа по плечу.
— Кто король? — крикнул он при этом. Рыцарь, в котором сквозь мглу гнева Ричард только теперь узнал молодого Генри Ланкастера, обиженно моргал, хватая ртом воздух. — Я спрашиваю, кто ваш король, негодяи?! — снова взревел Львиное Сердце и ударил своей легкой дубинкой другого рыцаря, кажется Джона Онриджа.
— Да здравствует король Ричард! — воскликнул тот, гораздо быстрее взяв себя в руки, нежели Ланкастер. — Да здравствует Львиное Сердце!
— То-то же! — рыкнул Ричард, отбрасывая палку в сторону. — Какие мухи вас покусали, воины Англии? Прекратить сумятицу! Приказываю строиться и по всем законам военного искусства начинать дело.
Стихийное выступление обиженных англичан было сбито. Началось построение войска, которое не могло остаться незамеченным с мессинской стороны. Ближе к полудню в лагерь явились городские нотабли Йордан Люпин и адмирал Маргарит с сообщением, что им удалось успокоить горожан и что им поручено пригласить вождей крестового воинства завтра утром на переговоры.
