Мечтательная улыбка вновь расплылась на лице Робера. В глазах заблестели искорки слез.
— Приятное воспоминание? — спросил Амбруаз.
— Еще бы! — живо откликнулся Робер. — Усталость, накопившаяся во мне за многие годы, вмиг развеялась, как только я ступил с палубы корабля на землю Прованса. Чем ближе я подъезжал в окружении оруженосцев и слуг к Иль-де-Франсу, тем полнее охватывал меня восторг. Все казалось щемяще милым: дороги, реки, деревья, люди, города, замки, облака, коровы, овцы, плетни и колодцы, голубой свод нашего теплого французского неба. А когда в отдалении замаячил Шомон, я уже не мог сдержать слез. Много довелось повидать мне самых разных крепостей и замков, таких огромных и великолепных, неприступных и богато изукрашенных, что иной житель Франции и представить себе не может. Видывал я и Штауфен, и высокий Регенсбург, и венгерский Эстергом, и всевозможные восточные замки в Малой Азии, и замок Давида в Иерусалиме, и Алейк в Ливане, и много-много других. Шомонский замок никак не может соперничать с ними. Маленький, тесный. Стены не шибко крепкие. Четыре приземистые башни, между которых еле втискивается донжон[32]. Всего один внутренний двор. Но дороже этого строения нет в моей жизни! Помню, как бешено я проскакал по мосту через ров, расплющив дурную курицу, что бросилась прямо под копыта моего коня. Ворвался в ворота, остановил своего резвого арабского скакуна и дурковато проорал во всю глотку: «Босеан!» Тотчас из сада выбежал отец, я кинулся в его объятья. А потом по его зову навстречу мне вышла девушка такой несравненной красоты, что я мгновенно влюбился в нее. Да разве и мог я не влюбиться в Ригильду, подвернувшуюся в столь радостный миг! Это была та самая Ригильда де Сен-Клер, которая, оставшись без родителей, поселилась у нас вместе со своей нянькой Алуэттой. Когда я уходил в крестовый поход, ей было всего три годика. Теперь это была дивная, только что расцветшая девушка. И она тоже влюбилась в меня с первого взгляда. А когда долгими вечерами в присутствии множества слушателей я рассказывал бесчисленные истории о своих приключениях, она влюбилась в меня еще крепче. И я сильнее полюбил ее, видя несравненный блеск ее глаз, когда она слушала меня.
— И она стала вашей женой, эн Робер? — спросил Герольд де Камбрэ с теплым чувством в голосе.
— Да, — счастливо кивнул тамплиер. — Великий магистр Андре де Монбар отменил обет безбрачия, введенный некогда Бернаром Клервоским в устав ордена тамплиеров. Я горячо молил Бога о спасении его души, благодаря ему я мог жениться на Ригильде. Мы объяснились и поклялись друг другу в любви до гроба. Правда, ей еще не исполнилось четырнадцати лет, и пришлось ждать девять месяцев, прежде чем помолвка обернулась свадьбой. Теперь я больше не мечтал о далеких странствиях и битвах, в будущем рассчитывал получить титул комтура и основать в Шомоне свою комтурию. Всю зиму, готовясь к свадьбе, Ригильда своими ручками вышивала подвенечный наряд, и он получился, судари, такой красивый, какого никто не мог припомнить ни на одной свадьбе. И вот, представьте себе, дорогие мои друзья, утро перед венчаньем, наступает пора обряжать невесту, глядь — а великолепное платье надвое разорвано, будто разрублено мечом! Ригильда безутешно рыдает, все недоумевают, кто это мог вытворить и зачем. Что делать? Переносить свадьбу? Тоже не годится. К счастью, у Ригильды было на всякий случай заготовлено другое платье, похуже, но ничего не поделаешь, пришлось невесте моей выглядеть скромнее, нежели ожидалось.
