— Да так, ничего, — ответил я, думая о том, как после Последней Калитки покойный муж миссис Шоплоу подбирал брошенные трусики.
— А вы, парни, там были?
Мы покачали головами.
— За «Дом страха» отвечает бригада «Доберман», — сказал Том.
— А давайте завтра туда сходим? Сядем втроем в один вагончик. Может, мы ее и увидим.
— Тратить выходной на Джойленд вместо отдыха на пляже? — спросил Том. — Да это ж мазохизм чистой воды.
Теперь Эрин уже не просто ткнула его локтем, а легонько дала под дых. Не знаю, спали ли они уже тогда, но это вполне вероятно: отношения их становились все более и более телесными.
— А накакать! Для нас, работников, проезд бесплатный, да и сколько уже он займет времени? Минут пять?
— Думаю, побольше, — сказал я. — Девять или десять. Плюс некоторое время в зале для малышей. Скажем, на все про все уйдет минут пятнадцать.
Том положил подбородок на макушку Эрин и взглянул на меня сквозь облако ее волос.
— Накакать, значит? Сразу видно, что перед нами леди с высшим образованием. До того как она стала водиться с девчонками из общества студенток, она обходилась старым добрым «насрать».
— Да лучше я залезу себе в жопу и там сдохну, чем буду водиться с этими сестренками-поблядушками!
Почему-то эта грубость меня безмерно обрадовала.
Может быть, потому, что Венди сама была «сестренкой» со стажем.
— Ты, Томас Патрик Кеннеди, просто боишься, что мы ее увидим, и тебе придется взять обратно все твои слова о мадам Фортуне, привидениях, НЛО и…
Том поднял руки.
— Сдаюсь. Станем в очередь вместе с лохами — в смысле, кроликами — и проедемся по «Дому страха». Только пойдем мы после полудня. Мне надо отдохнуть и навести красоту.
— Тебе это явно не помешает, — сказал я.
— На себя посмотри, образина. Дай-ка мне пива, Джонси.
Я дал.
— А расскажи, как все прошло со Стэнсфилдами, — попросила Эрин. — Обливались слезами и называли тебя героем?
Почти, но говорить этого мне не захотелось.
— Родители как родители. А дитё сидело в уголке, читало «Большой экран» и говорило, что видит актера Дина Мартина.
— Хватит лирики — переходи к делу, — сказал Том. — Деньжат они тебе подкинули?
Я полностью погрузился в мысли о том, как маленькая девочка, с таким благоговением объявляющая знаменитостей, могла бы вместо этого оказаться в коме. Или в могиле. Поэтому правду я выдал скорее машинально:
— Папа предложил мне пятьсот долларов, но я не взял.
Том выпучил глаза.
— В смысле?
Я посмотрел на остатки маршмеллоу-сэндвича в руке.
