— Регина, что ты обо всем этом думаешь? — спросил Макс. — Тебя не насторожили его последние слова?
— А почему они должны насторожить? — проговорила женщина, появляясь из потайной комнаты. — Скорее наоборот. Я даже ожидала этого.
— Он хочет, чтобы она его возненавидела.
— Вряд ли он также будет этого хотеть, когда узнает ее.
— Ты так думаешь?
— Мои видения никогда меня не подводили, — повторила она его же слова.
— Так стоило ли говорить ему о выборе?
— Он должен знать. Это позволит ему понять, какой бесценный подарок ему достанется. Но за него ему придется побороться.
Я уже целую вечность перебирала книги, пытаясь подготовиться к последнему экзамену перед летней практикой, но мне постоянно что-то мешало. То Тимка — вечно растрепанный однокурсник заглянет, требуя немедленно отдать одолженный полгода назад какой-то полусгнивший фолиант, то соседка по комнате и по совместительству моя лучшая подруга Милава ворвется, разыскивая свой любимый защитный артефакт, то грозная староста курса Тиана нагрянет с проверкой. А уж когда на подоконник сел Эрберт — домашний ворон Милавы, с посланием из дома, я бросила это неблагодарное дело, решив, что все равно боевую магию завалю, даже если вызубрю все на свете боевые заклинания. Дело в том, что боевые заклинания очень энергоемкие. Любой хороший маг может без подпитки создать от силы 7 боевых заклинаний, моего магического резерва едва хватало на 3. На это была своя причина, о которой мне нельзя было никому рассказывать. Поэтому я всегда старалась заменить боевые заклинания зельями и оружием. Не успела я снять с лапки ворона письмо, как в комнату буквально ворвалась Милава и заметалась по комнате.
— Знаешь что? — взволнованно проговорила она. — Это просто невероятно. Я не могу в это поверить, не могу поверить, что это происходит со мной, это страшный сон.
— Подожди. Что случилось? Пожар? Экзамены перенесли?
— Хуже. Я только что столкнулась в коридоре, знаешь с кем?
— Понятия не имею.
— С этой крашеной курицей из параллельного потока.
— Это ты о Медее так ласково?
— О ком же еще?! Или ты еще кого-то знаешь такого же мерзкого.
— Ты все еще злишься, что она стала королевой зимы.
— Этот титул должен был достаться мне, я знаю, это она наслала на меня тогда проклятье боязни публики.
— Мы этого не доказали.
— Ты кого защищаешь ее или меня? — медленно проговорила она, прожигая меня грозным взглядом. Я предпочла благоразумно заткнуться от греха подальше. Милава в гневе — зрелище еще то.
