И задача спасения даже не души, а хоть какого-то, простите, качества жизни — расцепить несчастного с его инвестицией. Пока он вложен в себя, он вложен в банк на грани дефолта.
То, что делают с нами — не наше дело: отсюда и без гарантий. Капитал наших усилий должно изъять и перенести в иной актив: то, что делаем мы. Но для этого оно должно стать нам таким же, как если бы с нами делалось. Не само собой разумеется. На то специальная ментальная процедура. Кто-то авторитетный должен сказать. Ну или мы себе — сами. Если мы у себя такие авторитетные, что тоже еще не факт.
Освобождение прилагается. Так себе, умеренное. Но все-таки. Человек, которому важнее, что делает он, чем то, что делают с ним — таки уже спокойнее. Вот, положим, конфликт. У всех главное что? — ущемленные понты. Сильнее же тот, кто в конфликте на работе. А у него вообще понтов нет. Вплоть до полной атрофии «чувства собственного достоинства» и всего сопутствующего невроза. Не затем он здесь, чтобы доказать Кузьме, что он де реальный пацан, или Марь Иванне — что советский октябренок. Какой, к бесу, Кузьма, какая Марь Ванна? Тут дело стоит. Интенция у чела такая, что срать ему на рецепцию окружающих — вот это и есть кусочек свободы, краешек синего неба над головой.
Ну, в общем: за деятельностный подход к действительности, претворяющий оную в человеческую реальность!
Каждому, наверное, свой рецепт. У меня слишком часто было примерно так: самое важное с нами делается тогда, когда мы ничего не делаем. Можно сформулировать это в терминах едва ли не физики: энергия, которой располагает система, тратится, по большому счету, двояко:
А). на совершение системой работы,
Б). на преобразование самой системы.
В конечном счете инвестиции в преобразование всегда лучше, даже с точки зрения совершаемой работы: только преобразованное система сможет делать то, что не могла раньше. При этом количество серо-бурых трудодней упорно не перетекает в их качество. Хотите качества — бросьте, наконец, работать в таком количестве.
Писать как можно меньше. Кому как, а мне — точно. При том, что большая часть того, что делаю и умею, связана с созданием текстов (самых разных), больше примерно мегабайта в год — вредно.
Что важнее с точки зрения улучшения текстов, причем любых — литературных, журналистских, научных?
Думать.
Читать правильного.
Общаться с правильными людьми.
Если графомания не есть естественная потребность организма (я немного завидую тем, у кого процесс очень органичен и очень в кайф), себя ей не утруждать.
