Так вот, если вопрос понять не как вопрос об онтологии, а как вопрос о самопозиционировании? Ну мы ведь действительно этим и занимаемся. Если честно. В бытии или небытии Божьем ничего от нашего ответа не поменяется, а вот у нас — да.
Ну и возможен такой ответ — «верю в Бога по стилистическим соображениям». Просто становлюсь к одной группе и дистанцируюсь от другой по соображениям эстетической самопрезентации. Звучало бы так: «Цивилизацию, как ни крути, создали не атеисты. Все главные слова и главные вещи были положены в религиозные времена, религиозными людьми. Эпоха атеизма — прожирание запасов, дело атеистов — декаданс. Встану как я поближе к этим, да подальше от тех».
Чем не позиция?
Вполне уместная, кстати говоря, для скептика, циника, прагматика.
Как к ней отнеслась бы церковь и прочие заинтересованные товарищи?
А непосредственно Бог?
Что считается актом оскорбления? Ну так, чтобы человек зарегистрировал в голове: «о, меня оскорбили». И окружающие бы поняли. Ну и отправитель сообщения мог себя поздравит с тем, что оно дошло.
Ну вот, допустим, человека обозвали на испанском языке, которого он не знает? Или обматерили какими-то словами, которых он не понял? В уме отправителя это могут быть последние слова, но в уме адресата их может не быть и вовсе.
Таким образом, чтобы оскорбить человека, сначала надо принять его картину мира и язык? И общаться в них? Можно ли сказать, что пассивный и оскорбляемый — навязывает языковую норму своему обидчику?
Или референтом оскорбления всегда выступает некий гипотетический Третий, значимый как адресату, так и отправителю, чей язык понятен им обоим, и значимость его бесспорна? И все действие — перед лицом гипотетической референтной группы (иногда, конечно, и реальной)? Но это надо же иметь такую группу на двоих?
То есть при предельном различии, отсутствии такой группы — оскорбить и обидеть невозможно? Ну, например, нас не может оскорбить животное, мы не может оскорбить марсианина, пока не найдем с ним общий язык?
То есть чтоб оскорбиться, сначала надо в некоем роде породниться. Или уже быть так или иначе сродненными. Чужое не оскорбляемо, бранятся лишь относительно свои.
Вся эта проблема не возникает, поскольку люди похожи. Но кто-то может решить, что он непохожий, вопрос тут же возникнет.
Философия: посиделка на троих
Специалисты по философии знают, что есть такая модальная методология Давида Зильбермана, но мы сейчас не о ней. Мы о чем-то таком, что можно считать детсадовским вариантом оной, и что разложимо на любой разумной коленке.
