Задумчивая дымка в глазах нашего начальника сменилась лукавой насмешкой, когда он снова повернулся к нам.
— Ну, что приуныли? Совсем я расстроил вас? Улыбнись Тосико! И ты, Максим не супься, как настоящий Новак. На сегодня, пожалуй, хватит расследований. Идите, отдыхайте. Максим не забудь связаться с оператором транспортной станции, прежде чем займешься своими делами! — напомнил он.
— Обязательно! — кивнул я и посмотрел на Тосико.
Она сделала вид, что собирается остаться. Настаивать я не стал и молча, вышел из кабинета. В коридоре задержался на минуту. Как я и ожидал, Тосико вышла почти сразу же за мной.
— Ну, что герой? Отделался легким испугом?
Она, по обыкновению, глядела прямо перед собой, ступая мягко и вкрадчиво, как кошка. Ткань ее платья «тигрового» цвета — опаловая с черными переливающимися разводами — лоснилась в свете ламп под потолком коридора совсем как шкура животного.
— Ты вообще могла бы сидеть в своем Центре Реликтовой Природы и млеть над гербариями! — парировал я, быстро взглянув на ее четкий профиль.
— И сидела бы, если бы не вызвали в Отдел! — невозмутимо возразила она. — Во всяком случае, я не наделала столько ошибок, сколько наделал ты!
— Еще бы! С твоей-то рассудительностью! По-моему, ты вообще никогда не делаешь ошибок. А, Вэй?
— Конечно, — так же спокойно кивнула она.
Я остановился, глядя в ее смеющиеся глаза.
— Послушай, Вэй! За что ты так ненавидишь меня?
— Ненавижу? О! Это слишком громко сказано!
Ее равнодушный тон еще больше разозлил меня.
— На мой взгляд, ты не достоин таких сильных чувств.
Тосико повела обнаженным загорелым плечом, откинула назад густые, иссиня-черные волосы и, сощурившись, посмотрела на меня с боку. Тонкие золотистые браслеты на ее руке съехали от запястья к локтю.
— Опять смеешься? — обиженно спросил я. Вдруг меня осенило. Я снова остановился, глядя ей в глаза.
— Слушай, Вэй! А может быть, ты просто ревнуешь меня?
Эта мысль застала ее врасплох. Она надула губы.
— Глупо! Да и к кому?
— Ага! Значит, я все-таки пробил твою хваленую толстокожесть? — обрадовался я, торжествуя. — Да, да! Именно ревнуешь! Раньше я просто не думал об этом, но теперь… Или, по-твоему, я даже ревности не достоин?
— Ну, вот ни на столечко! — Тосико сделала красноречивый жест рукой. Щеки ее пылали.
— И ладно! — равнодушно бросил я, разворачиваясь и собираясь уходить.
— Максим! — позвала она меня неожиданно тихим и робким голосом.
Я обернулся к ней.
— Ты не проводишь меня? — так же тихо спросила Тосико, опуская глаза.
