Да, мы, русские, как никто другой, чувствуем ритмы. Периодический закон Менделеева, трёхступенчатая ракета Гагарина. Там, где плохой поэт замечает один шумовой фон, хороший поэт – вычленяет ритм. Маяковский начался с отрицания, деконструкции, разложения поэзии на первоначала.
Творческим материалом стал визуальный и звуковой хаос:
М.Б. МАРКОВ-ГРИНБЕРГ, 1926 г.
Проносят девоньки
крохотные шумики.
Ящики гула пронесёт
грузовоз.
Рысак прошуршит
в сетчатой тунике.
Трамвай расплещет
перекаты гроз.
(1913)
Маяковский мог уйти вслед за футуристами, окончательно лишив язык формы, идеи, смысла. Но «Дыр бул щыл» его соратника Алексея Кручёных остался в литературе именно поэтическим курьёзом – так двухголовые уродцы Кунсткамеры демонстрируются не в качестве образцов гармонии, а обозначая границы максимально дозволенных отклонений.
Ходасевич в широко известной критической статье потешался над Маяковским: мол, произвёл контрреволюцию внутри «языковой революции», наполнил футуристическую поэзию смыслом. Но любая успешная модернизация может быть основана только на консервативных началах.
Если ты видишь поэтический объект в выхлопе автомобиля, фабричной копоти, уличной давке – ты не делаешь «грубость и низость внутренним двигателем поэзии» (в чём упрекал Ходасевич хозяина жёлтой кофты). Нет, тем самым ты обретаешь пылинку рая в сердце «адища города». Это и есть задача русского литературного языка, сформулированная его создателем: пробуждать лирой чувства добрые в человеке, пусть даже тот давно не слышит нежных созвучий за фабричными гудками и рёвом клаксонов. В таком случае единственное, что остаётся, – проорать белый стих прямо в огрубевшее ухо.
Консервативным началом языковой реформы Маяковского стало следование древнему предназначению поэта: превращению беспорядка в структуру. Но уже совершенно другими инструментами, чем ранее. Точно так же в хаотических вихрях профессор Жуковский нашёл законы аэродинамики, без познания которых футуристы никогда не построили бы свои аэропланы.
Внешний облик меняется вместе с духовным ростом. «Лицо: цвет – жёлтый. Полнокровие – среднее. Выражение – серьёзное. Приметы, касающиеся строения ушей, не указаны». Это не автопортрет из автобиографии, это учётная карточка Московского охранного отделения от 1909 года. А 14 лет спустя, выдавая разрешение на въезд в США, американский чиновник увидит героя таким: «Мужчина, художник, ростом 6 футов, крепкой комплекции, c коричневыми волосами и карими глазами, родившийся в Багдаде (Россия)».
