— И что ты хочешь знать? — скривившись, нехотя спросил седой кормчий.
— Всё, что заставило вас уйти от Олафа Рыжего. Чем он вам так насолил, что вы решились бежать?
— Мы не бежали, а ушли, — огрызнулся Сигурд.
— Тот же хрен, только в левой руке, — отмахнулся Вадим. — Как это ни называй, а пятки салом вы смазали. Так что лучше не злись, а дело говори.
— А ведь мой побратим прав. Как ни называй, а всё равно получается, что вы сбежали, — усмехнулся Рольф. — Поэтому лучше расскажи ему всё по порядку. И учти, вздумаешь дурить, его щит я держать буду.
Удивлённо косясь на великана, Вадим лихорадочно вспоминал, что означают эти слова. После короткого раздумья ему припомнился один из многих обычаев северян. На поединок чести могли выйти двое. Друзья или побратимы. Вызванный сражался выбранным оружием, а его партнёр прикрывал его щитом. Получалось, что в одном поединке, сражались не двое, а четверо, а фраза «держать щит» означала то же самое, что и обычное «будешь иметь дело со мной».
Слова Рольфа для пришедших прозвучали весьма внушительно. Растерянно переглянувшись, северяне заметно скисли и, рассевшись по банкам, вопросительно уставились на Вадима. Понимая, что пришло время задать интересующие его вопросы, Вадим задумчиво накрутил на палец прядь своих волос и, вздохнув, проговорил:
— Давайте сделаем так, парни. Просто расскажите мне всё, что сами сочтёте нужным. Это не праздное любопытство. Вся беда в том, что Рыжий не просто унизил соплеменников. Он прогневил Одноглазого.
— Что-о?! — взревел Сигурд, вскакивая на ноги.
— Заткнись и сядь. Парень правду говорит, — осадил его Рольф, моментально вырастая рядом с ярлом.
— От-от-откуда ты знаешь? — растерянно заикаясь, спросил Сигурд.
— Откуда, откуда, — проворчал в ответ Рольф. — Раскудахтался. Знает, раз говорит. И помни, Леворукий, всему, что ты здесь услышишь, есть свидетели. Весь наш экипаж. Так что помолчи и просто послушай.
Плюхнувшись на банку, Сигурд удивлённо покачал головой и, повернувшись к Рольфу, спросил:
— Откуда ты знаешь, что он говорит правду? Может, то, что он выдаёт за его волю, всего лишь способ заманить нас всех в ловушку?
— Дурак ты, Леворукий. Сколько раз тебе повторять, это мой побратим.
— И что? Если он твой побратим, так его не могут использовать тёмные? Думаешь, они твоих кулаков испугаются? — презрительно фыркнул Анхель.
— Я понимаю, что в это трудно поверить, — кивнул Вадим. — Но будь я на тёмной стороне, всё осталось бы так, как было. Всем известно, чем человеку хуже, тем им веселее. А мы должны сделать всё наоборот. Заставить Рыжего отступиться от своих планов. Потому я и говорю, что в этом деле есть и рука Одина.
