- Антонио!
- Да, Мария.
- О чем ты так напряженно думаешь?
- Я думаю, а вот если тебя ударить веслом…
- Мне будет очень больно!
- Это как раз понятно, что об этом думать. Я думал, где взять весло.
- И ты целый час думаешь только об этом?
- Ну, зачем ты обо мне так плохо думаешь. Первые полчаса я думал, что будет, если засунуть тебя в турбину самолета.
- И что?
- Сначала было прекрасно – кровища, кишки во все стороны. А потом я понял, что ты не поместишься. Напрасно потраченные полчаса.
- Антонио, почему ты все время хочешь, чтобы мне было больно?
- А почему ты все время делаешь мне больно? Почему ты не отпускаешь меня играть в карты с Хименесом? Почему ты не разрешаешь мне пить текилы, сколько я хочу? Я, конечно, все равно делаю это все, но настроение уже испорчено. Почему ты оскорбляешь меня подозрениями в связи с Луизой?
- Потому что я два раза заставала вас голыми в нашей спальне.
- Мария, два раза – еще не тенденция. Потом, я же тебе говорил, она почувствовала себя плохо, а я лег из солидарности.
- Да? А почему тогда, когда я вошла, она вскочила и стала очень резво бегать по комнате?
- Она исцелилась при виде тебя. Ты обладаешь целительными свойствами. Помнишь, у меня болела голова с утра, а ты меня исцелила – принесла две таблетки аспирина?
- Ой, а может, мне действительно заняться целительством?
- Займись, Мария. А я пока подумаю, что будет, если тебя переедет трактор.
- Антонио!
- Да, Мария.
- Вот я подумала, если бы ты был скульптором, ты бы наверняка смог изваять меня.
- Изваять? Как-то ты странно произносишь это слово, Мария, без буквы «л». Хотя, я могу. Тебя в чем – в муке, в сухарях, в грязи?
- Ты не понял. Я имела в виду, что если бы ты был скульптором, ты мог бы меня высечь.
- А я и так могу. Розги, ремень…
- Нет, помнишь, как говорил Микеланджело, взять камень и отсечь все лишнее.
- Хм, а у тебя все лишнее, Мария. Как же это все отсечь?
- Ну, ты опять не понял.
- Может, и не понял, а попробовать стоит. Ну-ка, дай мне вон тот камень и иди сюда.
- Антонио, Антонио, я тебя боюсь.
- Иди ко мне Мария, это я, твой Микельанджело.
