Когда 12-ая армия отступала с Украины в район Туапсе и там был создан туапсинский оборонительный район, трибунал 12-ой армии был преобразован в Трибунал Туапсинского оборонительного района и его председателем остался Островский.
Трибунал разместился в стандартной квартире обычного дома в пригороде Туапсе. В этой квартире одна из комнат была кабинетом Островского, где он и ночевал. В нашем трибунале, помимо офицерского состава, женщин — секретарей и машинисток, было четверо пожилых солдат, обслуживавших трибунал. Они топили печи дровами, паковали и отправляли корреспонденцию. Это были добрые, хорошие люди, дорожившие легкой службой в трибунале. Как-то поздно вечером все работники трибунала, включая председателя, сидели в одной из комнат и беседовали. ППЖ председателя со всеми не было. Она лежала на диване в кабинете председателя и ждала его прихода. В кабинете было темно. Вдруг в кабинет кто-то вошел. ППЖ решила, что это председатель, вскочила с дивана и бросилась целовать вошедшего. Но это был не председатель, а солдат, который занес вязанку дров для печки. Когда к нему бросилась ППЖ, то дрова рассыпались и смущение было и с той, и с другой стороны. Солдат быстро вышел, но на следующий день рассказал мне об этом эпизоде. Рассказал он об этом позже и другим. И вскоре о том, как рассыпались дрова в кабинете председателя трибунала, знали все.
Это был просто забавный эпизод. Возмущение у меня вызывало другое. Помню, в начале 1943 года наши войска освободили Краснодар и там разместился Военный трибунал Северо-Кавказского фронта. Я приехал туда по служебным делам из трибунала армии. Медали и ордена тогда были еще большой редкостью, даже у тех, кто с первого дня войны был на фронте. Смотрю на секретарей трибунала фронта, молодых женщин, а у них на груди ордена и медали. Всем было ясно, за что получены эти награды, но все же наиболее дотошные задавали той или иной Маше или Клаве вопрос о том, за что она получила награду, и в ответ можно было услышать нахально и без всякой застенчивости произносимые слова: «За боевые заслуги!».
Евреи во фронтовых военных трибуналах
Во время службы в различных военных трибуналах Красной армии во время Второй мировой войны я убедился, что в их составе среди председателей, членов и секретарей трибуналов было очень мало евреев.
Это было удивительно, ибо я привык со времен студенческой молодости в Московском юридическом институте и затем курсов Военно-юридической академии, что в юриспруденции евреи занимают значительное место. В Московском юридическом институте и Военно-юридической академии ведущие профессора и преподаватели были евреями. Среди них академик И. П. Трайнин, член-корреспондент Академии наук СССР А. Н. Трайнин, член-корреспондент Академии наук М. С. Строговин, профессор А. А. Герцензон, профессор Б. С. Утевский и другие.
