И вот теперь она сидит здесь и разочарованно смотрит на Мину.
— Привет, — говорит Мину.
— Я жду кое-кого, — сообщает Линнея.
Мину косится на разбитое зеркало.
— Это не я, — заявляет Линнея.
— А я и не думала, что ты, — врет Мину.
Ее уши краснеют, как всегда, когда она смущается. Она нарочито небрежно дергает ручку одной из кабинок.
Дверь закрыта.
— Она, кажется, сломана, — говорит Линнея.
Мину, не отвечая, открывает дверь соседней кабинки.
Закрывшись изнутри, она прислоняется лбом к прохладному кафелю. Через тонкую дверь она слышит, как Линнея закуривает очередную сигарету.
Мину выжидает подходящее время, спускает в туалете воду и выходит из кабинки. Она моет руки, глядя на себя в зеркало, потом косится на Линнею и чувствует укол зависти. Да, конечно, Линнея стройная и симпатичная, но главное — у нее безупречная кожа. А у самой Мину с тринадцати лет то и дело высыпают прыщи. В восьмом классе Эрик Форслунд спросил у нее, не подстрелили ли ее из дробовика. Взрослые говорят, что с возрастом все проходит. Но, как и многое другое из того, что говорят взрослые, это не похоже на правду.
— Можешь не притворяться, — перебивает Линнея ее мысли.
Уши Мину снова становятся пунцовыми.
— Что?
Линнея откладывает книгу в сторону.
— Ты приходишь сюда, чтобы спрятаться, правда? — говорит она.
— Я люблю быть одна, — бормочет Мину.
Линнея улыбается неопределенной улыбкой. Какое-то время они смотрят друг на друга.
— Не проболтаешься? — спрашивает она, демонстративно помахивая сигаретой.
— Да мне-то что, ты взрослый человек.
— Вот и я так думаю, — отвечает Линнея и выбрасывает сигарету в раковину. Та шипит на белой эмали, пока не гаснет.
Линнея спрыгивает с подоконника. Ручка скатывается с записной книжки и катится дальше, мимо Мину, под запертую кабинку.
Мину наклоняется и пытается рассмотреть ручку под дверью.
Ручка лежит в чем-то темном и липком, а в глубине виднеется черная тряпичная сумка и пара черных кроссовок. На унитазе кто-то сидит.
Мину выпрямляется так резко, что темнеет в глазах.
— Что такое? — спрашивает Линнея.
— Мне кажется, там кто-то сидит…
Вдруг ей приходит в голову, что все это может быть шуткой. Может, ее снимают скрытой камерой и скоро выложат дурацкий ролик в Интернете.
— Не пойму…
Линнея заходит в соседнюю кабинку и, встав на унитаз, заглядывает за перегородку. Мину ждет, но Линнея молчит. Одна за другой идут секунды.
— Что там?
Линнея слезает с унитаза, но не выходит из кабинки.
— Что там?
