Вечерний Франкфурт в мае — просто–таки образчик прилизанного бюргерского шика. Здесь в меру зелени, люди после окончания рабочего дня передвигаются без спешки, чинно разглядывая витрины, даже машины, кажется, ездят медленнее, чем днем, и если какая–нибудь из них не затормозит перед тобой на переходе, то, скорее всего, ею управляет небритый гастарбайтер, либо потомок таковых… Аптеку пришлось искать больше времени, чем это заняло бы в Москве или другом российском городе, — видно, лицензию для такого бизнеса в Германии получить намного сложнее. Но, даже найдя открытую аптеку, я едва могла объясниться с провизором: мой немецкий лексикон был столь же убог, как и его английский. В конце концов, мне продали «Маалокс» в пластиковой бутылке, и я прямо у прилавка отпила пару глотков белой жидкости. Спасибо ирландцам, запатентовавшим этот препарат, я почти сразу почувствовала облегчение, и спустя считанные минуты, испытала голод. А ведь я уже около суток и не вспоминала о еде.
Возможно, это был не самый лучший район Франкфурта для поисков ресторана, но подсказать мне было некому, и вскоре я самостоятельно нашла заведение под названием «Donner kebab», которых я уже видела десятки в Германии и Австрии. Турецко-подданный в несвежем переднике поставил передо мной тарелку с мясом и отварным картофелем, и я осторожно стала отправлять куски себе в рот. Потом другой турок, моложе и лучше одетый, подсел за мой столик. Он принес две чашки черного кофе и, улыбаясь, пояснил, что угощает меня за счет заведения. Я кивнула и поблагодарила его, предчувствуя, что этим дело не ограничится.
— Ты откуда приехала? — улыбка моего собеседника открывала два ряда белых зубов. Он явно был хищником, этот парень, охотником за женскими сердечками.
— Из Соединенных Штатов, — ответила я. Мое сердечко продолжало биться ровно. Я не сказала, что я из России, потому что знала: эта публика склонна смотреть на русских девушек как на легкую добычу. Про Израиль упоминать тоже не стоило — кто знает, как мусульмане отреагируют на одинокую еврейку.
— Туристка? — не смутился турецкий мачо. — Как тебе Германия?
— Знаешь, мне все задают этот вопрос, — пожала я плечами. — По-моему, Австрия красивее.
— Наверное, тебе некому было показать Германию, — улыбнулся он. — Меня зовут Алан, между прочим.
— Это турецкое имя?
— Нет, но тебе будет легче запомнить американское имя.
— Энн, — сказала я, — так меня зовут.
— И какие планы у тебя на вечер, Энн, — мягко произнес мой собеседник. — Хочешь, покатаемся по ночному Франкфурту, а потом завалимся на лучшую в городе дискотеку?
