Это еще почему?
Те мои противники – настоящие святые, а ты – липовый! Настолько липовый, что на тебя пчелы садятся! Правда, плюются, когда пробуют тебя на вкус!
Да с чего ты взял, что я святой?!
Получив после отставки почетный орден от патриарха Иерусалимской церкви, ты обьявил: «Я теперь, панимаш, святой президент!»
Это же шутка была!
Про себя ты всегда говорил только серьезно.
А если серьезно, то хорошо даже, что я – не святой! Блаженным зазорно в морду таким, как ты, давать, а мне – нет!
Ельцин удало размахнулся и умело нацелил кулак прямо в скулу черного человека. Сатана щелкнул пальцами. На краткий миг показались огромные часы, похожие на кремлевские куранты. Стрелки на циферблате с невероятной скоростью завертелись назад. Ельцин превратился в подростка, оказался в середине одной из многочисленных драк стенка на стенку, в которых любил участвовать, и получил удар оглоблей в нос – с тех пор он так и остался у него приплюснутым. Перехватило дыхание, тело пронзила боль. Он попытался снова ударить – и не смог. Это его доконало. Как у всех мощных от природы личностей, осознание собственного бессилия было для него непереносимым.
«Сколько лет я сохранял в себе самоощущение десятилетнего мальчишки: я все могу! - подумал он с горечью. - Да, я могу абсолютно все! Могу залезть на дерево, сплавиться на плотах по реке, пройти сквозь тайгу, сутками не спать, часами париться в бане, могу сокрушить любого противника, могу все, что угодно. И вот всевластие человека над собой внезапно кончается. Кто-то другой становится властен над его телом – врачи, судьба». А теперь – нечистый...
Эк тебя на измену пробило, - злорадно засмеялся лукавый. - Поздравляю: ты впервые испытал адские муки. Это все равно что тебе целку сломали... Или очко пропороли...
Что-то ты как уголовник изъясняешься, - поморщился ЕБН, не терпевший вульгарщины.
Ты у себя на зоне паханом был, я – у себя... Ничего, ты у меня еще петухом запоешь! Точнее: тебя «опетушат»... Мы с тобой повторим акты, и половые, и не очень, которые описаны в русском средневековом «Сказании о Соломонии Бесноватой». Не читал? Зря! Такая, панимаш, помесь триллера с порнороманом и ужастиком. Так что давай лучше сразу подписывай вот это соглашение... Зачитываю:
«Рукописание сие дано в том, что я отрекся уже от матери, отца и родственников своих, от белого света и всего, что есть на оном, и матушки сырой земли, от Бога и лица Его, теперь проклинаю Его; за избавления от мучений пекельных до Судного Дня я предался нечистому духу, то есть Дьяволу, в чем и подписуюсь своей кровью мизинца левой своей руки. Ельцин Борис Николаевич руку приложил, не Богу, а черту». Ну, далее дата... Давай, не тяни время, а то хуже будет. Святая Тереза вымолила однажды у Бога разрешения – немножко попробовать адских мук. Даже шесть лет спустя после этой дарованной ей «милости» воспоминание об испытанных страданиях леденило ее ужасом. А ты ведь, повторяю, липовый святой, тебе там будет куда хреновее.
