Хоррор принял их как подарок от Райха. Случилось это лет сорок назад. С тех пор они при нем неотступно. Насколько он мог определить, не постарели ни надень. Но и он не постарел.
С опаской Менг подступил к Хоррору.
– Мы получили сведения из магнетита, – признался он. – Хранцуз прибыл.
– Так вели Экеру встретить его на аэродроме и проводить его в мои личные покои, – скупо ответил Хоррор. Он выдал им подробные инструкции встретить Тама и предупредил не делать и не говорить ничего такого, что могло бы нарушить его равновесие, однако в критический момент близнецы ушли в самоволку.
Менг ждал. Он уже отправил брата перехватить летуна и сообщил об этом Хоррору. Менг быстро задрал правую ногу до уровня диафрагмы. Босой ступней схватил в воздухе муху цеце. Жесткий щелчок крыльев и костей в его сжатой ноге вспорол тишину пистолетным выстрелом. Одним плавным движеньем он вернул ногу наземь и провел рукой по своему привольному лифу. Почтительно помассировал себе правую грудь. Гормональные препараты, что он себе колол, уже приносили плоды.
Хоррор повернулся и зашагал прочь. Ему больше не хотелось встречаться с Фютюром Тамом. Если б только Хитлера, где б ни был он, удалось убедить вернуться к власти. Последние полученные о нем известия утверждали, что его сделали главой кинопроизводства студии «Новый порядок» в Лос-Энжелесе. Ныне он один нес на себе все бремя бунта.
Полдневная жара удушала, и казалось, что она плодит в воздухе лихорадку. Там, привыкший к более низким температурам более высоких атмосфер, выходя из летуна, чувствовал, как горит и покрывается крапивницей у него кожа.
Спуск его был опасен. Посадочная полоса, ненадежно вцементированная в узкий мыс зазубренных скал, выступавший в океан, вся продувалась мощными поперечными ветрами, и не раз он чувствовал, что вот-вот встретится со своею немезидой.
Упокоился он уже на береговой линии у заброшенного сарая, где ветер ослаб до почти полного ничто. Он осознал раздражающий шум насекомых, галдевших в воздухе, и внезапно острый запах специй, орхидей и чего-то неопределимого, отчего ноздри его раздулись.
По-прежнему в напряженье этого испытания – не дать летуну нырнуть в океанскую пену – он заметил фигуру в клобуке: Экер. В уме его отозвалось сие виденье. Хоть и в разгар дня, фигура держала фонарь, привязанный к концу крупного бамбукового шеста. Сверху лампаду эту прикрывала миска алых цветков гибискуса.
Немногими словами обменялись они. Экер с сомненьем сделал шаг вперед и схватился за рукав Фютюра Тама с чрезмерною силой. Французский эмиссар яростно стряхнул его руку.
